ВЕЛИКИЙ ПИСАТЕЛЬ ЗЕМЛИ РУССКОЙ

 

(Эссе для православного радио «Воскресение»)

 

29 ноября 2001 года, пятнадцать лет назад, от нас ушёл Виктор Петрович Астафьев, один из лучших писателей современности. Сегодня мы начинаем цикл передач, посвящённых его светлой памяти.

 

За тяжкие грехи Господь посылает нам неимоверные трудности. Но вместе с ними даёт и великих борцов с эпохами безвременья, обрушивающих ледяные потоки несчастий. Революция 1917 года — горе горькое для ушедшего от православной веры народа. Но не успело горе окрепнуть, как гневными обличителеми его стали философ Ильин и писатель Бунин. Чуть позднее ряды бескомпромиссных борцов с сатанинским режимом пополнили Никифоров-Волгин, Платонов, Солженицын, Астафьев. Наше сегодняшнее эссе — о Викторе Петровиче Астафьеве.

 

Уже в первом романе «Тают снега» проявился его небывало-щемящий талант изображать действительность без малейших прикрас, предельно правдиво, с великой болью за судьбу народа и страны. С точки зрения писательского мастерства роман был далек до совершенства, а вот проблемы сельского хозяйства были вскрыты такие, которые стали позднее причиной гибели советского села. Партийный диктат, всё увеличивающийся разрыв межжду властью и народом, как на дрожжах растущая бюрократия, взяточничество, неуважение крестьянского труда, бесправие крестьян, падение нравствености, почти поголовное пьянство, разворовывание «народного добра», уничтожение природы, всё больший отход от Бога — разве мало этих причин, чтобы земледелие, которое кормило не только Русь, но и Европу, выродилось и в конце концов развалилось?

 

Но вся эта бездуховная гниль убивала не только сельское хозяйство. Она всю российскую жизнь, складывавшуюся веками, рушила и убивала. Она всё настырнее проявлялась в каждом уголке Советской Державы — в леспромхозах, в рабочих посёлках, в районных городах, в областных центрах, в столице-матушке. И что бы вы из немалого наследия Астафьева ни читали, всюду встретите горячий гражданский протест против гибельной, раковой опухоли революционного строя. Я назову лишь несколько произведений, где критика бесчеловечности в стране достигла высшего накала — повести «Перевал», «Кража», «Пастух и пастушка», «Последний поклон», «Царь-рыба», «Так хочется жить», «Весёлый солдат», роман «Прокляты и убиты». Впрочем, острую боль за разрушающуюся Святую Русь вы почувствуете не только в крупных астафьевских вещах, но и в рассказах, даже в тех, где воспевается Богом созданнная природа.

 

Ох, и выстрадал же Викор Петрович за свою несгибаемо-честную позицию! Партийно-мещанские разносы буквально за каждое опубликованное детище преследовали его всю жизнь. То подкулачником писателя называли, то буржуазным подпевалой, то представителем пятой колонны, то очернителем лучшей в мире действительности. Да и не только называли, но требовали от властей немедленно запретить печатание подобной антисоветчины, высылки автора в те места, где Макар телят не пас.

 

Однако невероятный талант Астафьева оберегал его от расправы. Как когда-то Сталин вынужден был разрешить издание шолоховского «Тихого Дона», так и теперь вершители народных судеб закрывали глаза на недозволенные вольности знаменитого сибиряка. Более того. Своему главному и откровеннейшему критику они присудили столько государственных и российских премий, что диву даёшься. Смотрите: Государственная премия СССР (1978) — за повесть «Царь-рыба»; Государственная премия СССР (1991) — за роман «Зрячий посох»; Государственная премия РСФСР имени М. Горького (1975) — за повести «Перевал», «Кража», «Последний поклон» «Пастух и пастушка»; Государственная премия Российской Федерации (1995) — за роман «Прокляты и убиты»; Пушкинская премия фонда Альфреда Тепфера (ФРГ; 1997); Государственная премия Российской Федерации (2003 — посмертно); Премия Александра Солженицына (2009 — посмертно); Премия «Триумф». Я посмотрел, даже у Твардовского премий меньше.

 

Однако премии премиями, а сногсшибательная критика Астафьева не только не умолкала, но — наоборот — набирала с годами силу. Исключительно ярый гнев почитателей утопического социализма вызвал роман «Прокляты и убиты», две части которого увидели свет незадолго до смерти писателя. Многих возмутил беспощадно-правдивый показ войны с фашистами, её жестокости, бесчеловечности. Как же так? — пожалуй, могут спросить и наши слушатели. Священная война — и такой вдруг поворот...

 

Антивоенную позицию автора предельно точно разъясняет эпиграф произведения. «Если же друг друга угрызаете и съедаете, берегитесь, чтобы вы не были истреблены друг другом». Это слова апостола Павла о том, что за великие грехи, за бессовестный отход от Бога непременно следуют поучения — наказания, чаще всего истребительные войны.

 

Отмечу, что Астафьев одним из первых в русской литературе поднял проблему расплаты за безбожную, безнравственную жизнь, поднял не намёками, а предельно откровенными высказываниями на этот счёт. Поднял в те годы, когда православие было в загоне и верхами не приветствовалось. В острейшей форме эти болевые мысли писателя прозвучали уже в повести «Так хочется жить», поначалу названной «Не надо крови». В романе же «Прокляты и убиты» они получили такое воплощение, которого достиг разве только Толстой в «Войне и мире».

 

Да, противодействие злу в любых его проявлениях — неотъемлемая черта Астафьевского таланта. Но, понятно, не единственная. Глубокое знание жизни, народного языка, тонкое словесное чутьё, умение свежо и точно показать человеческие характеры и несказанную красоту природы, наконец, постижение Христовых истин и оценка действительности именно с этих позиций. Вот далеко не полный перечень особенностей, в совершенстве проявившихся в творчестве великого русского писателя.

 

В дальнейших наших передачах под рубриками «Слово русское, родное» и «Россия памятью сильна» мы попытаемся более полно раскрыть многогранность необычного дара Астафьева. А сегодня познакомим слушателей с миниатюрами из книги «Затеси» — о мимолётных проявлениях человеческого бытия и несказанной русской природы.