Оставаясь один на один со своей истомой...

Оставаясь один на один со своей истомой,

доверял всегда больше делу, но любил лишь слово,

размышлял не о многом, однако крайне дотошно

и, казалось, порой понимал чуть побольше кошки.

 

Оставаясь один, переросток своей эпохи,

я пытался скулить - выходило фальшиво и плохо,

я пытался пенять на наличие зла и Бога

и не верил, что всякому в мире своя дорога.

 

Верил в выбор, зачем-то кричал, что мы катимся в пропасть,

и в падении больше ценил пилота, чем лопасть.

Помогала скорее лишь сила - не смысл - крика,

доходящая, хочется думать, до уха святого лика.

 

Оставаясь один, закрывался на два поворота,

и в особо беззвёздную ночь не стеснялся любить кого-то,

пусть недолго. А всё же от вздоха до гулкого стона

удавалось вместить всё отчаяние молчащего телефона.

 

Разделяя всех милок на шлюху, икону и дуру,

даже в третьей ценил не шкуру, а то, что под шкурой,

но и там ничего, кроме грязи и ноющей скуки,

не умел отыскать. Оставалось прогнать и мыть руки.

 

Оставаясь один, задыхался и силился вспомнить

что-то кроме холодного плена затерянной комнаты.

Выходил на балкон. Видел мир из зияющей рамы.

И хотелось шагнуть. И не мог, утешаясь, что рано.