Записки Хранителя
Поэма «Записки Хранителя»
2014 год
Бутенко Антон
Во сне мы в воздухе парим.
Во сне мы мысли излагаем.
И сон все мысли сохранит.
И сон же люди разрушают.
Пусть, что напишу, всё будет неправдой,
Но будет повсюду мораль:
Мы верим, что нам предоставили правду,
Но это – всё ложь. И в этом – печаль.
***
Я знаю, это очень сложно
Понять, куда вся жизнь уходит.
Мы разделяем правду ложно
И кто-то правды вовсе не находит.
***
Возможно, все когда-нибудь узнают,
Что было правдой, но сегодня – дрожь,
И знают все, что жизнь легко растает,
Но главное, пока, оружие и нож.
И из-за этого в утопию всё канет,
А значит здесь останется лишь ложь.
I
Взглянуть на то богатство мира,
Которое, словно река,
Открывших лик, пройдёт в эфире,
Забытых мыслей и тогда:
Во тьме, несклонной и великой,
Огромной, выходящей в миг
На тот бесстрастный и забытый
Могущества утопный пик,
Вольётся дума правды, света
В лице – изысканным творцом.
Как-будто, налагавший вето,
Он всё-таки откроет дом:
Зайдёшь живым – тогда всё скрыто,
А мёртвым – всё и вся кругом.
Там, словно, в стенах всё закрыто
И не представлено дворцом.
II
Взглянуть на тот огромный дом,
Где лишь развалины и дыры?
Но я не знал ведь об одном –
Хранятся в нём богатства мира.
Никто не знает из живых
Зачем стоит, пустует он:
Манил он мрачностью одних,
Других – отпугивал лишь дом.
Не знал тогда сего богатства,
Пока в бессмысленном я сне,
Не стал свидетелем там царства,
Навеки всё закрывшим мне.
Все те бесстрашные мотивы
Бегущих в нашем мире – сон.
Я был творцом всей паутины –
Поставлена всех жизнь на кон.
Ходил – не видел больше света,
Но тьма открыла Мира путь,
С которым больше права вето
Нет: теперь с пути нельзя свернуть.
Я шёл три дня. Я видел всё:
Теперь я знаю, что красиво!
Открыл мне мир своё лицо.
Лицо – развалины и дыры.
И пусть не видите вы этих
Разоблачающих весь мир,
Всех рвущихся в большой эфир
Красивых мыслей и плохих.
Ах, сколько жизней они знали!
И сколько погубили их –
Прекрасных, верных и простых –
Всех неизвестных нам деяний.
III
Я вижу дом, вокруг – лишь лес.
И окна выбиты, навес.
И тишина повсюду бродит –
Здесь очень редко люди ходят.
Дом не высок, но восхищает
Одним величием своим
Пред временем. Он вдохновляет
Поэтов мужеством. Красив
Своим величием над миром.
Он кажется под слоем грима
Огромным домом. Но беда:
Не виден свет в нём никогда.
***
Я каждый день здесь проходил,
И каждый день – здесь этот дом.
(Но этот дом… Погубит он!)
Я сам себе сказал «зайди!»
И я зашёл: внутри лишь мрак
И всё разбросано кругом.
Не знаю я, кто может так
«Искусно» изменить тот дом.
Я понял: дом – библиотека.
Но почему он стал другим?
И он «прожил» ли больше века?
Он, будто, сразу был таким.
Не покидали мысли эти,
И думал я в пути домой:
Не попаду ли в дома «сети»?
А может дом, и вовсе, мой? –
Как бы не так! Но для прохожих
Он неособенным казался.
Ну а за мной он, будто, гнался
В мыслях. Как на пристанище похоже!
Как я пришёл домой, стемнело.
- А за окном дождь шумом кроет…
Но не давал мне дом покоя.
Как будто что-то мне велело,
Я рисовал библиотеку
Но не хватало на наброске света.
И я уснул.
Но думал, что тот дом рисую дальше,
А ночь уже в свои права вступила.
Но мой набросок!… Страшно удивился –
Я показал, каким же дом был раньше.
И поразился: Он был так красив!
Большие окна и большие двери,
И солнце освещает весь его массив.
Но этому никак я не поверил.
И это всё решил проверить:
IV
Когда я шёл к нему, вокруг своей всё жизнью жило.
А надо мной – огромная луна – ночное лишь светило.
Но не обычный цвет, а красный цвет луны,
Казалось, у луны свои мечты и сны.
И я дошёл:
Но как же так? Передо мной
Стоял совсем дом не пустой:
Снаружи был он, будто, новый –
Таким увижу ль его снова?
Увижу…
Я отпирал большие двери –
Они открыться не хотели,
Пока не постучался я.
И разошлись они скрипя.
И сразу светом обдало
Неописуемое богатство,
Превосходящее полцарства,
И не казалось баловством.
V
Богатство то – библиотека,
Где, будто, полки не стоят –
Над головами лишь летят:
Словил – открыл все тайны века.
И я «словил» - открыл все тайны:
И многое я смог понять.
Но это сильно мир наш ранит,
Поэтому не нужно знать.
Взглянуть на те богатства – рай.
Вся правда, будто мир открыт
На книгах, испытавших крик
Искусства первобытный край.
Я мир открыл, прочтя лишь слово.
Я всё узнал с благой красой.
Но вам сказать я это слово
Не в силах – здесь я не живой.
Я понял – здесь я не живой,
Но как узнал я это? – объясню:
Стоял у жизни на краю,
Держась за жизнь нитью одной.
И порвалась та нить моя,
И сразу – тьма вокруг одна.
Я думал, что так вмиг ослеп.
Но вскоре я увидел свет.
Свет не слепил, но он был бел,
И не было пылинки ни одной,
А надо мной – голос звенел,
И тут же, вновь, я ощутил покой.
***
Я вновь стою пред этим домом:
Он стал таким родным, знакомым,
Но, только что, я видел белый свет,
Теперь же – рядом с домом. Но навек? Навек!
Я вам скажу, как в этот дом опять зашёл:
Хотел за ручку взяться – провалился – сквозь прошёл.
А в этом доме всё вокруг летело,
И только мирно предо мной сова сидела.
Огромная сова (!) мне низко поклонилась
И взмахом крыльев быстро испарилась.
И, обомлев, я кинулся бежать
С библиотеки той. Где это мне понять?!
И, выбежав из леса, увидел я людей –
С каждым мгновеньем к ним бежал быстрей.
Костёр у них горел, но я не чувствовал тепла,
И холода не чувствовал, хоть выли здесь ветра.
Я встал пред ними, но они меня не видели.
Хотел их тронуть за плечо – они лишь холодок заметили.
Рука не встретила опоры – я упал.
Такого страха никогда не знал.
Проснулся.
Проснувшись же, не удивился,
Что именно такой мне сон приснился.
Но было страшно видеть этот сон:
Мне было страшно снова видеть этот дом.
Но я старался этот сон забыть,
А может его в глубине души укрыть?
Через года весь он в моменты превратился.
Я думал, что и вовсе сон забылся.
VI
Открой мне тайну, великий старик.
Хочу всё узнать я, хотя бы на миг:
Хочу насладиться мира рождением
И насладиться древних мест пением.
Я потерял то время. Я сильно изменился,
Ведь, как-то, с того дня я заново родился:
Не смех, а та серьёзность, которой обладают
Лишь единицы в мире – от этого страдают.
Но не я.
Я научился многое в безумстве понимать.
Я научился правду между строк искать.
Я просветлел, стал множество стихов писать.
Наверно суждено мне было это всё узнать.
Но всё же, окружали множество вопросов –
На них ответы пользуются спросом.
Тогда на все вопросы было мнение своё,
Но далеко не каждое оно лично моё.
Вот космос:
Огромен и велик;
Утопия. Но как же он возник?
И на ноль делить, и космос – словно вечность.
И в этом вижу я одну лишь бесконечность.
А космос… Не ошибка ли природы?
Но не узнать нам это чрез мучительные годы.
И кто создать утопию такую смог?
Создатель, наш хранитель, вездесущий Бог?
Но что-то было раньше до создания.
И Бог не мог явиться в этом мире сам.
Позвать Явителя бы Бога на свидание…
Тогда идти и поклониться Небесам?
Утопия – как волшебство и мрак,
Кольцо – и нет начала и конца. Но как?
Создателя Создатель где сейчас?
Когда предстанет перед нами? В этот час?
Весь этот вихрь, будто бы, программа,
Где лишнего совсем не видно даже грамма.
Кольцо сомкнули? Или выковали так?
Но кто-то же ковал – я не пойму никак.
А что же будет, если мы умрём?
Куда на самом деле в итоге попадём?
Не в Ад? Не в Рай? – узнаем мы потом.
А может этого и нету в месте том?
И думал я над «этим» неизвестным,
И ночью, во снах, я чувствовал ответы.
Но, просыпаясь, забывал заветы.
А ждать опять ответов неуместно.
VII
И годы пролетали,
Как ласточки порхая,
И, словно, замирали,
Когда чего-то ждал я.
А ждал я совершенно неизвестных изменений.
Но чем же хуже это постоянство?
Теперь в могущество событий непоколебимо мнение,
И это всё становится упрямством…
Я каждый день хотел там погулять,
Где этот Дом стоял – манил меня опять.
Зависимость теперь была совсем не та,
Которая владельцу от раба нужна.
Я просто приходил и наслаждался,
И каждый день я что-то понимал.
Вы думаете, что всю правду осознал?
О, нет. За мыслями не нужно больше гнаться.
И думал, что должно всё измениться,
Но не у всех, а только у меня.
Когда же нужно будет испариться –
Библиотека и земля – мои друзья.
VIII
Я рвал листки: один – другой…
Почти не спал, не ел, не пил.
Наверное, сходил с ума – иной
Причины я не находил.
Такое поведение
Впервые в теле у меня –
Как будто бы затмение –
Теперь не видно дня.
***
И всё-таки уснул в таком безумии,
И долго спал, а в этом есть беда:
Я видел сон: «Усну сейчас на стуле»,
А надо мной летит огромная сова.
А та сова мне освещала путь
И мысли все свои передавала.
Не позволяя ночью, вновь, уснуть,
Она знакомую дорогу показала.
Дорогу, в ту Библиотеку – дом,
Где был уже я, и не один ведь раз.
Придя, увидел, ослепляя глаз,
Небесным светом озарился он.
Зайдя опять, мне в руки книга пала.
(А книга та событий много знала.)
Я принялся страницу за страницею читать –
Всё меньше правды оставалось мне узнать.
А вот и космос! И я быстро вник.
И здесь же нашего Создателя не только лик,
А вся история, вся правда, всё, что не знали;
И те события, что так от нас скрывали.
IX
И я проснулся. Встал. Пошёл к столу.
Хотел взять кисть, но резко обернулся:
На самом деле я лежу и сплю,
А может и не сплю. Хочу очнуться.
Очнуться не могу, стою всё также у стола.
«Ну всё! Случилось! Я сошёл с ума!»
Но тело не дышало, было белым.
Ах! Словно, тело всё растёрли мелом!
Я улетел из дома, надо мною Он –
Создатель наш прекрасен и умён.
Зашёл в Библиотеку – сова мне поклонилась.
Вспорхнула вверх и снова испарилась.
Но в этот раз сова исчезла навсегда.
И в тот же день я там остался.
Теперь назад мне не вернуться никогда.
Но я спокоен, и пусть с людьми расстался.
Вокруг меня спокойствие кружит,
А я читаю, лишь хочу сказать:
«Здесь всё, что предо мной лежит -
Всё для меня, ведь я теперь Хранитель.
Всех этих книг теперь я повелитель.
А лишнего я вам не дам узнать…
Не смогу! Поверьте!
Эпилог
Я знаю, что мир не откроется нам –
Всё будет скрываться от нас на Земле,
И вряд ли увидим мы множество стран,
Которые раньше сгорели в огне.
Но как бы мир не был для нас предсказуем.
Все действа и жизни в себя заведёт.
События с правдой связать не могу я,
Ведь всё неизвестное жизнь заберёт.
