Измена-молчание
Как сиротки рук просящие, и глаз родных процессы жизни
Чтоб дышать, смотрели в небо, ожидая ветра, направленья
флюгера, что указал бы нам одну из двух брусчаток на развилке
И провел бы колеями без вагонов до конечной, до паденья,
Ожидали смерти, что скрывалась в роговице наших душ.
Зеркала предателем смотрели нам в упор с укором в серебре,
Эхо вздохов ,что беременное криками , так целясь в уши
Специально доходило долго, лишь молчанье было б нам коннектом
С грехом, тем зудящим груди зуммером, что обречен погибнуть.
Мы познали все остроты, тишину, шипи и исповедь под небом
Я уже держу кинжал у твоих вен, целуя шею, извиваясь,
Сам в петле и ты мне улыбаясь, отражая наше счастье, горе
Норовишь клыки вонзить под кожу, может в сердце, но
Секунды неизбежности, всего такой же кайф, как остальные беды,
Пренья, поводы убить ту пустоту, швырнуть на дно
Оврага , закопать грунтами, сырью, рецидив свершить однажды
И не дать двоим вкусить, то что неведомо.
Чтоб дышать, смотрели в небо, ожидая ветра, направленья
флюгера, что указал бы нам одну из двух брусчаток на развилке
И провел бы колеями без вагонов до конечной, до паденья,
Ожидали смерти, что скрывалась в роговице наших душ.
Зеркала предателем смотрели нам в упор с укором в серебре,
Эхо вздохов ,что беременное криками , так целясь в уши
Специально доходило долго, лишь молчанье было б нам коннектом
С грехом, тем зудящим груди зуммером, что обречен погибнуть.
Мы познали все остроты, тишину, шипи и исповедь под небом
Я уже держу кинжал у твоих вен, целуя шею, извиваясь,
Сам в петле и ты мне улыбаясь, отражая наше счастье, горе
Норовишь клыки вонзить под кожу, может в сердце, но
Секунды неизбежности, всего такой же кайф, как остальные беды,
Пренья, поводы убить ту пустоту, швырнуть на дно
Оврага , закопать грунтами, сырью, рецидив свершить однажды
И не дать двоим вкусить, то что неведомо.
