Дорога
Дым над кадилом пахучий и едкий.
(Ладан для горя целебен!)
В складчину в церкви три бабы-соседки
Служат дорожный молебен.
Падают слезы в свяченую воду.
— Что ты ревешь, бестолковый?—
Три безлошадные бабы подводу
Наняли за целковый,
— Кланяйтесь в пояс родному ночлегу.
Здесь вы родились и жили.—
Три сундучка положили в телегу,
Трех сыновей посадили.
Выгон. Булыжный большак. Переправа.
Барки. Буксир у прикола.
— Это, ребята, гимназия, справа,
Это — торговая школа.
Вахтер в медалях стоит у порога.
Возятся сытые дети.
Боком обходит наша дорога
Зданья высокие эти.
Где они были, ключи нашей доли,
В омуте, что ли, глубоком?
. . . . . . . . . . . . . . . .
Влаги просило сожженное поле,
Дождь обошел его боком.
1937-1939
(Ладан для горя целебен!)
В складчину в церкви три бабы-соседки
Служат дорожный молебен.
Падают слезы в свяченую воду.
— Что ты ревешь, бестолковый?—
Три безлошадные бабы подводу
Наняли за целковый,
— Кланяйтесь в пояс родному ночлегу.
Здесь вы родились и жили.—
Три сундучка положили в телегу,
Трех сыновей посадили.
Выгон. Булыжный большак. Переправа.
Барки. Буксир у прикола.
— Это, ребята, гимназия, справа,
Это — торговая школа.
Вахтер в медалях стоит у порога.
Возятся сытые дети.
Боком обходит наша дорога
Зданья высокие эти.
Где они были, ключи нашей доли,
В омуте, что ли, глубоком?
. . . . . . . . . . . . . . . .
Влаги просило сожженное поле,
Дождь обошел его боком.
1937-1939