Сергей Крюков

ЛФР - открытая площадка для авторов любого сайта.

Этой зимой в лонг-листе, предложенном экспертам для оценки, присутствовали не менее двух авторов ПБ.

Привожу свой обзор расширенного шорт-листа.

 

Дорогие конкурсанты!

Знаю, что для большинства авторов то, что я скажу – прописные истины. Но, увы, как оказалось, не для всех.

Принимая участие в судейском процессе, считаю долгом рассказать о принципах, которыми руководствуюсь в оценке работ. При этом не претендую на единственно верный подход к судейству. Каждый арбитр имеет право на собственное суждение, лишь бы ко всем авторам относился одинаково.

Главный принцип – уход от субъективизма, от нравится/не нравится.

Поэтому в судейской работе, являющейся частным видом литературной критики, я всегда руководствуюсь постулатами теории литературы.

Задача любого Искусства как такового, а тем более – литературы как самого гуманитарного из искусств, – нести людям Свет. То есть – искусство обязано быть гуманистическим по сути, быть на стороне добра, иначе оно бессмысленно или вредно.

Собственно, степень гуманистического воздействия – это самая субъективная из всех составляющих оценки, поскольку измеряется силой внутреннего отклика созерцателя.

Теперь – о более конкретных принципах, которые можно «пощупать».

 

Первый – это построение образа произведения, вульгарно именуемого «поэтическим мясом». Вне зависимости от литературного направления, в рамках которого проявляет себя автор, будь то традиция, верлибр, модерн, постмодерн или что-либо ещё. От того, использует ли автор для достижения цели строгие логические цепи или клиповыми набросками создаёт замкнутый эмоционально-смысловой образ. Литература – это язык общения между homo sapiens, мыслящими существами, язык выражения мыслей, а мысль не может не нести смыслов – по определению. В литературе нельзя построить загадочную инсталляцию – и ждать, какое впечатление она произведёт, поскольку литература без опредёлённых смыслов – уже не литература.

Каждый элемент языка осмыслен, имеет точную семантику. Составлять бессмысленные композиции из смыслов – не только не продуктивно, но и для абсолютного большинства – просто не интересно. Наиболее подробно это изложил эстонский академик Юрий Лотман, значительную часть трудов посвятивший доказательству того, что любая сознательная деятельность, а литература – в первую очередь, имеет целью – уменьшение энтропии, борьбу с хаосом во всех проявлениях.

И только это ведёт к развитию.

Говорю об этом лишь потому, что среди работ иногда встречал недопонимание этих, казалось бы, несложных истин.

Итак, образ в литературе должен быть эмоционально и логически замкнутым.

При этом во главе угла стоит новизна, без которой поэзия немыслима, но! – новизна не формы, хотя оригинальность последней, конечно, добавляет произведению плюсов, – при условии соответствия формы – содержанию. Поэтическая новизна всегда заключена в авторской индивидуальности, внутренней непохожести мировосприятия автора, что, как известно, именуется талантом.

Повторю, что основной литературный талант автора, его индивидуальность, проявляется не в новизне форм, но – в оригинальности мировоззрения, в ракурсе осмысления окружающей действительности.

 

Разумеется, и мастерство автора, умение владеть музыкальностью и рифмовкой, обладание ритмическим и фонетическим слухом, вкус к слову, точная семантика, словарный запас и чувство уместного словотворчества, даже чувство юмора – всё это определяет владение техникой слова и не может не влиять на оценку. И грамотность автора – не последний критерий.

 

Ниже привожу замечания по текстам выбранных работ. Я сделал разборы всего лонга, но выставлять открыто мнение по отклонённым работам посчитал не нужным. Желающим могу предоставить краткие анализы их работ – личным порядком.

Объём был немалым, мог из-за потери внимательности и ошибиться кое-где, за что приношу извинения.

Всем желаю успехов.

 

 

Я хочу кормить тебя мандарином

Елена Наильевна

 

В этом мире, грёбаном, глухарином,

я хочу кормить тебя мандарином,

очищая мякоть его от корок.

Чтоб внизу кипел суетливый город.

В тишине, укрывающей нас подолгу,

чтобы я отрывала за долькой дольку

и тремя перстами, какими крестят,

я тебя кормила, пока мы вместе.

И, касаясь губ, языка касаясь,

быть тобою съеденной опасаясь

целиком, в диком рывке, зверином,

я тебя кормила бы мандарином...

 

Волшебно! Сначала вспомнилось визборовское:

 

«С моим Серегой мы шагаем по Петровке,

По самой бровке, по самой бровке.

Жуем мороженое мы без остановки:

В тайге мороженого нам не подают.» –

 

но потом прояснилось, Что, а вернее – Кто есть мандарин. И так цитрусов захотелось!)

Даже к «грёбаному» потеплел.

Талантливая работа.

 

 

Вот так и приходит

Марианна Боровкова

 

вот так насыпаешь на чашу весов

потерь золотой песок Образ сомнителен. По мне так – свинцовый. И ты ли насыпаешь? А что – на другой чаше?

 

стоишь на ветру к декабрю лицом

и соснами на восток Ну, в этом ракурсе насыпающий – ноябрьский бор. Но кто же тогда несёт потери? Я бы написал: А сосны глядят на восток.

 

а сосны качаются и поют

как выпившие друзья Как ПОДвыпившие друзья.

и льнут к человеческому жилью

не зная что им нельзя Не зная? Скорее – «забыв, что туда нельзя».

 

и звёзды крадутся бочком бочком

ссыпаются у крыльца

а небо лежит на земле ничком

и не шевелится

 

поставлены разом и шах и мат Шах объявляется, а мат ставится.

объявлен разгромный счёт

вот так и приходит к тебе зима

и трогает за плечо

 

Замечательные стихи. Образы ощутимы и проникновенны.

Крепкий поставленный голос уверенного поэта.

Одно из лучших.

 

 

просто море

Марианна Казарян Вьен

 

просто море, паруса и чайки.

просто берег, стылая вода.

волны лодку ветхую качают,

обмывая темные борта. Обмывать – глагол и по фонетике, а главное – по семантике – здесь однозначно проигрывает форме «омывать».

 

до тебя – неловкость многоточий,

непроизнесенные слова,

времени нелепое бессрочье,

жгучая густая синева

этих вод и неба...

 

одиноко

по песку – вдоль берега, не вброд.

просто море дремлет у порога,

просто чайка за собой зовет.

 

Первые смыслы применения слова «вброд», когда речь идёт о море, вызывают внутренний протест. Однако – через мгновение понимаешь, что это как раз ключевое слова всего образа произведения. Необычайно точное. Так без тебя одиноко, что хоть через море вброд...

Стихи.

 

 

взрослые теперь мы

Люся Пикалова

 

люди, которых любишь, оставляют быт, уют. В общем плане «быт» в строке – излишен. Я бы сказал, что это – слишком потребительско-женское отношение к любви, на уровне брачного контракта. Проза, вклинившаяся в стихи.

 

счищают время, как чешую.

поют,

сбрасывают балласт,

кусают себя за хвост,

как змея,

образуя Уроборос – Здесь тавтология. Либо змея, либо Уроборос – лишнее.

остаются в памяти звонкими, молодыми.

а над ними земля.

земля.

и купола золотые.

 

тот, кто грозился пальцем, приходит забрать должок,

и люди, которых любишь, совершают гиперпрыжок –

так, что теперь не дотянешься.

но ты не грусти, дружок.

и на нашей улице будет праздник,

будет ещё хорошо.

 

среди белых полос берёз,

покидая погост,

не вытирая слёз,

мы принимаем знамя,

чтоб заступить на пост.

и оградить от тьмы

тех,

кто идёт за нами.

 

ныряем в омут,

пусть внутри упирается и визжит,

заступаем на вахту

жизнь-через-жизнь,

даже когда не готовы.

даже если мы не хотим.

чтоб заслонить от того, что пугает их впереди.

 

не выдавая страха, что нас сковал,

мы говорим, что смерть – это карнавал,

конфеты, ленты, чернильные черепа

D;a de los Muertos. Автор полагает, что все знают испанский и мексиканские традиции? Только читатель набрал скорость восприятия, требуемую для вхождение в резонанс со смыслами, заложенными в произведении, как на пути – барьер. Стихи только тогда воспринимаются максимально проникновенно, когда заложенная в них энергия втекает в читателя с необходимой для этого скоростью. Поэтому в поэзии и применяется специальный инструментарий, включая рифмовку. Поэтому страшно не желательны ритмические спотыкачи из-за внесистемных ударений, категорически запрещены сложные инверсии, заставляющие мысли возвращаться на их глубину, и не рекомендованы инверсии простые. Для этого и строки делаются – минимально возможной длины, чтобы глаз мог, не сканируя, считывать строку целиком. Техника стихотворной строки имеет целью главное – позволить читателю с максимально возможной скоростью воспринять заложенную в тексте эмоционально-смысловую информацию. Иначе необходимого резонанса не поймаешь – и сила воздействия образа – просядет. Какие уж тут иноязычные вставки или сноски!

 

мы всегда найдём для тебя слова:

младший брат, не теряй запал.

держи нос по ветру.

 

ледяное дует из всех щелей,

с каждым днём всё напористее и злей,

но ты стой

и строй разрушать не смей.

да, мы знаем – там впереди обрыв,

не раскрывай им карт, не сдавай игры.

до поры держись.

до самой худой поры.

 

бездна смотрит в тебя и меня.

наше дело – справляться и заслонять

от объятья небытия

юную поросль, этих смешных ягнят.

выиграть им безмятежное детство,

где мир весь – безудержный

Край Чудес.

звёзды в небе –

золотистых чаинок взвесь.

 

эй, малышня,

у вас есть время.

пока ещё есть.

 

В авторском голосе слышатся оттенки накручивания Бродского и расползания мыслей Ахмадулиной.

В смысловом гуманистическом плане – хорошо.

 

 

лейтмотив

Смагина Виктория

 

в открытом «вчера» —

медный шелест летящих вдаль Элемент технического мастерства: автор вынес внесистемное ударение в начало строки, тем самым сделав его легитимным.

 

рябиновых листьев и бархатцев горький цвет, Ещё один плюс: автору удалось совместить горчинку в запахе бархатцев с чернотой их скукоженных увядших бутонов.

 

запев электрички, кошачий гоп-стоп скандал Неточно: «гоп-стоп» – это ограбление.

и бабьего лета беспечный онлайн-привет. Не уверен в точности эпитета «беспечный» со стороны природных явлений. Это мы беспечны, разнеживаясь в осеннем тепле. Это нам кажется, что холода – за дальними горами. По поводу «онлайн». Креативно, конечно, но по сути – не вполне точно, а неполная точность образы ослабляет.

 

срываются числа по вектору к тридцати — Значит – август или сентябрь. А в средней полосе в этом году последнее бабье лето было в октябре, где 31 день. Выпало – бывает.

 

уход по-английски привычен и не болит.

дожди навевают заезженный лейтмотив

собачьего вальса, где каждый диез скулит. А эта деталь точна.

 

октябрь матереет.

и, цельсий сведя к нулю,

ссыпается снежить сквозь рваные облака.

 

«скучаю, люблю» сокращается до «ску-лю». Это – удачная находка.

и осень выходит на крайней. В тексте нет ни одного существительного, даже удалённого, к которому можно отнести прилагательное «крайняя». Подумалось, что текст набирался на смартфоне, который преобразовал существительное КРАЙ в прилагательное. Уточнил момент у автора. Оказалось, смартфон – ни при чём:

«Выходит на крайней - последней (остановке). …в нашем районном городке последнюю автобусную остановку в черте города официально называют крайней».

Но в тексте нет даже и намёка на то, что «осень едет в каком-либо виде транспорта».

На языке Чехова – в последнем действии стреляет ружьё, которое забыли повесить на стену в первом действии. Для автора (в силу сложившихся местных стереотипов) строка имеет закадровый смысл, но в общем плане она не работает.

 

пока-пока…

 

Это очень талантливые стихи, образ осени, хоть и не нов, но раскрыт в оригинальном ракурсе, много детальных находок.

Язык автора выверен, думаю, уверенный авторский голос даже узнаваем.

Но всё же стихи – сыроватые.

 

 

над пеларгонией

Наталья Матвеева 5

 

опять приснится, как летишь

пчелой наполненной нектаром - Вах! Пчёлы нектар носят в зобиках.

куст пеларгонии задаром

сцедил. А я бы и здесь не стал точку ставить.

над пасекою тишь...

и мураши, как плохиши,

штурмуют сад, вагончик, ульи.

им помахать хвостом акульим

восьмое облако спешит -

из тех, что спят у Вереи.

бетонный мост фальцует Клязьму -

ей плеч не выпрямить ни разу.

рыбарь читает рубаи -

вниз по течению не влом

грести рыбацкому каноэ.

а сверху видится иное

под фильдеперсовым крылом.

по сотам улиц льётся мёд,

в нём вязнут пьяницы и птицы,

пыльцой цветочною струится

над ними високосный год.

гудит пчелиная артель,

но сон подержан и расхлябан. Едва ли такие качества можно – через И.

уже восток выносит краба

камчатского под бешамель. Деталь – находка.

и остужается кровать. Сначала – освобождается, наверно.

маршрутка, Красные ворота...

а в ночь опять прикажет кто-то А не приманит? Смыслов бы стало чуть больше. Только тогда начало чуть-чуть должно бы измениться примерно так:

«в кровати грезится:

летишь

пчелой, нагруженной (сочащейся) нектаром…»

 

над пеларгонией жужжать.

 

Ничего не скажешь – стихи.

 

 

Чашка

Елена Албул

 

По приметам, по предметам

Ты всегда меня найдёшь.

Облик мой на свете этом

С нашим домом будет схож.

 

Я в картинах и обоях,

Я – и книги, и цветы,

И часы с надсадным боем –

В общем, всё, что вспомнишь ты. Строчка чуть тяжеловата.

 

Если ж будет слишком тяжко

Груз такой тащить сквозь дни, На фоне остальных строчка – тяжела, перегружена, при этом местоимение «такой», как и в большинстве случаев применения местоимений в поэзии, в строке паразитирует, не неся ни информации, ни, тем более, – эмоций. Стихотворение достойно того, чтобы автор обратил на строку более пристальное внимание.

 

Сохрани хотя бы чашку,

Только чашку сохрани.

 

Спрятан в ней, как в тех ракушках, Много слов в строке. Навскидку: «В ней таится, как в ракушке,»

 

Где морской не молкнет хор,

Шёпот ласковый на ушко Это – находка.

И за чаем разговор.

 

Образец настоящей поэзии, тонкой и ёмкой. За словами заключительной строфы – целый мир взаимоотношений, имя которым – любовь.

Язык автора – уверенный, лёгкий. Единственный маленький легкоустранимый недостаток, присутствующий в некоторых строках, видимо, из-за свежести текста, это – необязательные местоимения, из-за которых строки несколько перегружаются.

 

 

Алыча

Лана Юрина

 

Пока ещё дожди не ко двору,

а осень будто вовсе не настала,

бабульки образуют полукруг

в тени полураздетого платана. Маленькое противоречие: осень ВОВСЕ не настала, а платан – полураздет. И – хотя порой из-за сухой погоды деревья сбрасывают листву преждевременно, зацепка, тем не менее, возникает. Может, поискать замену категоричному ВОВСЕ?

 

Ловя остатки летнего тепла Запятая.

торгуют мелочовкой. Между делом

жалеют Маньку – ту, что померла,

и кошку, что теперь осиротела

и мявкает весь день, до хрипотцы.

 

Товар нехитрый: связка книжек старых,

в корзинке – астры, в банке – огурцы;

опять же – кошка (эта, впрочем, даром).

Такой знакомый с детства чайный гриб

медузой рыжей за стеклом слоится…

 

Бабулям лишь бы с кем поговорить –

тогда светлеют сморщенные лица.

Про пенсии и Маньку помолчим.

Про остальное скажут:

– Бог поможет...

 

Возьму у них немного алычи.

И кошку тоже.

 

Абсолютно точно вырисована картинка, прекрасен образ лирической героини, но есть маленький грешок: уже не в первый раз выстреливает ружьё, которого нет. Алычу стоило упомянуть в перечислении предметов продажи, хотя бы – намёком.

 

 

Умка

Дмитрий Близнюк

 

душа. что такое душа?

у меня ее нет.

старая дубленка пылится в шкафу, которая сто лет

назад вышла из моды,

которую мы привезли из Греции,

а в кармане - монета

из несуществующей страны, и на вороте

темные пятна - не отстиралась кровь, когда дрался

зимним вечером с хулиганом из-за девчонки.

душа уже позади как дворец

в спешке оставленный цесаревичем, а я

не чекист, но.

вышел подышать свежим мятным осознанием,

выкурить крепкие мысли.

уже нечего предложить ни Господу, ни Воланду,

а ума, таланта и сил

обмануть обоих уже не хватит.

лишь бы не война, не кровавый кисель в волосах.

а жизнь? одна

импровизация падающего пианиста с роялем.

река

покрылась зеленым льдом цинизма,

но вот здесь радушная полынья

романтизма,

и сюда я иногда прихожу с женой.

кормим уток.

а душа?

это то, что было когда-то мной,

все, что я успел полюбить и понять сердцем и болью.

но откололась - как айсберг с роялем,

небритым Шопеном, полярниками

и белым медведем Умкой -

уплывала по течению антивремени УплыВАла или уплыЛа? Или уплыВАЕТ?

в теплые воды видений.

 

Собственно, единственную для себя неточность нашёл. Сильно.

 

 

 

Квашеная капуста Mother-in-law

Галина Иззьер

 

Это театр - с вешалки, а она начинается так:

"Проходи, я на кухне". Топчусь в проходе.

Тридцать лет в этой роли и вроде давно не враг,

Но калька с английского ей подходит.

 

Ладно, довольно вредничать.

Вот еще помедлю, прежде чем. Точнее к ритмике – «Ещё вот помедлю…», но, возможно, поставлен авторский специальный акцент.

 

Наша мама-в-законе не жалуется, не грустит,

Презирает невесток, сыновей ожидая п’опусту.

И пока я стою перед ней, бестолковые руки к груди,

Наша мама шинкует дешевую нынче капусту. Тогда – кАпусту? – шучу)

 

У капусты потомство симбиозно-невинно

Держится за твердую сердцевину.

 

Наша мама-в-законе не терпит дурной суеты,

Втихомолку считает, что мальчикам не повезло.

Поздно переучиваться, чтоб по имени и на "ты".

Стать ей дочерью - нелегкое ремесло.

 

Все излечит капуста, сердце и диабет.

Исполняя долг, я вежлива как менуэт.

 

Наша мама-в-законе не жалует плакс и зануд,

Не прощает душевной тоски. Переходим к делу:

"Доктора... надежда... сказать Вам... Ваш младший сын..."

Младшая-то невестка не посмела:

 

"Не могу я холодной сволочью.

Ты убьешь ее этой новостью."

 

Как всегда, бесстрастна, ничем не поражена.

Взмах руки, нож на взлете, предсмертный хруст.

Тук-тук-тук, шинкует до жилистого кочана,

Измельчает тело прозрачнейшей из капуст.

 

Будет сок, волокно на вилочке.

Я стою, ожидая выволочки.

 

Быть ей дочерью - непостижимое ремесло.

Ремесло, это так, - не искусство.

Не свекровья ли кровь, сочный свекровий сок,

Протекая сквозь пальцы, смешивается с капустным?

 

Соль и время, и будет капуста от mother-in-law,

Чье искусство ни разу не подвело.

 

Замечательный общекухонный опус. Вкусный.

 

 

Наброски

Сергей Скловский

 

Из небрежных весенних набросков

(С. Ширанкова)

 

Небрежные наброски Удачно пойманы оба смысла слова НАБРОСКИ.

весенних звонких ливней...

Зачёркнуты берёзки

штриховкой тонких линий, Зачёркнуты штриховкой не получается. Зачеркнуть – провести черту, сделав недействительным. Задёрнуты, зашторены, закрашены…

 

лилового пейзажа

размыты силуэты –

моста, церквушки, баржи

и университета.

 

А мы приникли к окнам кокнам – сдвиг.

и смотрим, как снаружи

зонты и спины мокнут,

как закипают лужи, А это – маленькая находка.

 

как город постепенно,

подхваченный потоком,

в разводах бурой пены

сплавляется к востоку.

 

А мы стоим в обнимку,

и тесную каюту,

и эту вот картинку

качает почему-то...

 

Хорошие, лёгкие, естественные стихи.

 

 

Некрасивые

Алексей Ленивец

 

Я некрасивый, ты некрасивая,

мы некрасивые люди.

Но усмехнёшься в ответ: не беси меня,

стрёмная каста - судьи.

 

Солнце лежит заоконным берегом

в море житейских цацек.

Сердце своё поделив на губернии,

нам обустроил - царскую.

 

А в остальных - ни дворов, ни вишен, ни

вор не гуляет, ни сторож.

Ныть об утраченном - это лишнее,

думать о вечном - тоже.

 

Кармы букварь я скурил за школой

ещё - до хождения в веру.

Парус души - до сих пор не шёлковый, Есть просторечная форма – «шелкОвый».

пью по привычке - вермут.

 

Если б не ты, я давно бы выдохнул

Счастье, как гелевый шарик:

В генах оно, не нашедшее выхода

в суть -

суетой мешает.

 

Если б не ты, поцелуй спасительный

не проскользнул бы за гланды: Слишком одесское.

Сердце своё поделив на события,

нам подарил - заглавное.

 

Мы некрасивые, может,

а впрочем,

продолжу, как кофе в постель -

и

стану зачинщиком новой солнечной,

любящей нас

системы.

 

Этакий одесско-маяковский дольник. Имеет право быть.

 

 

Невод

Татьяна Шкодина 2

 

Я боюсь воды. И боялась всегда, увы…

Ни к чему мне сеть – и рыбак из меня не «ах».

Под смешки русалок, полуночный крик совы, Последняя зпт – лишняя, тире просится.

Я ищу хоть что-то в холодных, больших волнах. Зпт между такими прилагательными не ставится. На мой взгляд – строка не нашла окончательной редакции. «хоть что-то» - слишком конкретная неопределённость. Здесь мне слышится – «ищу, сама не знаю, что».

Ну, и ещё деталька: ночные волны – непроницаемы для взгляда.

Мне кажется, сюжет смотрелся бы естественнее днём.

 

Подплыви ко мне, рыба глупая, стой, куда!

Мне плевать, что ты не исполнишь желаний, просьб…

Расскажи мне, как терпелива, нежна вода,

Как смывает боль, точит камень, стекло и кость.

 

Забери мой страх, шевельни плавником, хвостом…

Я хочу уплыть, пусть сначала пойду ко дну.

И русалкой стану. Но это уже потом,

А сначала глину в своём кулаке сомну.

 

И родится слово. Из глины, песка, золы…

И сорвётся хрипло с моих онемевших губ.

…Но рыбёшки медлят – ленивы, глупы, малы,

Разевая рты, от меня уплывают вглубь… «В глубь» здесь – не наречие «вглубь». Как только появляется малейшая конкретика направления,

такие наречия как вглубь, вдаль, вширь… – теряют полномочия. Здесь конкретику задаёт фрагмент «от меня», те же дела были бы с лексемой «в глубь воды». Единственное исключение – вглубь норы, но оно обусловлено тем, что в норе – заданное самой норой единственное направление углубления. На самом деле – один из самых сложных моментов русского языка, не лучшим образом оговорённый в правилах.

 

Стихотворение – лукавый оксюморон. Автор построенным художественным образом произведения и техникой построения опровергает заложенную в образ робость.

Не скажу, что тема нова, но новизны хватает в ракурсе подачи.

Хорошие стихи.

 

 

в закатанном свитере

Александра Герасимова

 

в закатанном свитере

солнце закатное слаще

и мякотнее и нектарнее

и горячей

и чей это голос

опущен в почтовый ящик

ничей

 

такое пуховое

здесь за окном меловое

что всякое слово - моление

угол - уют

и что там за речкой

рассказывают воют

поют

 

в пропущенном слоге

пропащее рассыпное

распущенное до петель

в беспорядке вещей

да будет зима

и всё что ещё земное

вообще

 

Можно было бы попридираться к местным нюансам, но выстроенный образ подавляет желание вмешиваться в эту шаткую хрупкость.

Лев Котюков часто говорит: графоманы так пишут, что тронь одно слово – и всё рассыплется, невозможно ничего поправить!

Здесь тоже можно всё осыпать неловким прикосновением, но это – стихи.

 

 

Из всех систем

Евгений Хоренко

 

Случится ночь бессонной непоседой

и выпадет опять из всех систем. Слишком расплывчато насчёт ВСЕХ систем.

Заняться чем-то... Вдоль нечётких стен Автор уверен, что стены – именно нечёткие?

пройти на кухню, чай допить последний,

втащив за следом собственную тень,

жаль, что плохой из тени собеседник.

 

И выйти, чтоб узнать как дышит ночь,

как туча пополам луну поделит,

как тишина под крыльями пядениц пЯдениц – от слова пядь, пядями их гусеницы ползают. Ночью преобладают всевозможные совки и моли. Но мне думается, что автор имел в виду подёнок, а не пядениц. Они вылетают раз в году – и живут один день, даже часто – одну ночь. И в эту ночь тишина действительно прячется под их бесчисленными крыльями.

 

поймёт, что стала полной тишиной.

И снова не избавиться от тени,

пока не повернёшься к ней спиной. Для того, чтобы СНОВА не избавиться, нужна хотя бы одна неудачная предыдущая попытка избавления. И – каким же образом герой избавится от тени, повернувшись к ней спиной? Единственный способ – выключить свет или уйти в чью-то большую тень. И это можно было прописать, не нарушая логики.

Понятно, что не о физической тени – речь, но первичен всегда прямой смысл.

 

Свой мир вверяя хрупкой тишине,

застывшей на границе света с тёмным,

вернуться в дом, но чая больше нет,

сорваться бы из этих душных комнат

безудержно, призывно, неуёмно

до самой звонкой из твоих планет.

 

Концовка прекрасная. Образ выстроен. Это стихи.

 

 

Песнь

Геннадий Акимов

 

Если дух в упадке и голос квёл —

приходи к сосне, чей раздвоен ствол,

где тропа ведовством заклята.

Там змеится тускло речной изгиб

и плывут огни красноперых рыб

в темно-синей воде заката. Это – по мне.

 

Береги тишину, стереги росу,

схоронись волчонком в глухом лесу,

ты почуешь: неслышным шагом

подступает срок потаенных строк —

не спугни его, не спеши, сынок —

и мотив налетает шквалом. Шквал спугнуть едва ли возможно. И СРОК ли?

 

Зашумят верхушки, гроза взревёт,

деревянный идол откроет рот,

и гортань расщепится в стоне.

Помни: бог созвучий жестокосерд —

изогнется небо, щербатый серп

полоснет по твоей ладони,

 

заструится песнь — солона, сладка...

А когда из чащи звезда цветка

позовёт, просияв крылато — Оборот обособляется запятыми с обеих сторон.

улетай скорей, не иди пешком не ходи

там, где ночь с бездонным стоит мешком, Ночь с бездонным мешком – отлично.

 

Впечатление – сыроватые стихи талантливого автора.

 

 

пора

Инга Сташевска

 

Уже пора, уже бегом

Не чувствуя земли

Оглядывайся - ничего

Ни городов, ни лиц.

А нам с тобой - в который раз -

Бежать - не привыкать...

Течёт река. Стоит гора.

Над ними - облака.

Иди, беги, потом - кружи,

Не разбирая дней...

 

Мелькают храмы, гаражи,

Чужой народ, другая жизнь -

В распахнутом окне.

 

Как всегда у Инги – намёки на то, что должны понимать разделяющие с ней информаионное пространство. Это не хорошо и не плохо: это просто сужает аудиторию понимающих читателей. Остальным уготована участь очаровываться магией, не доходя до дна смыслов. Недосказанность как основной приём.

Собственно, Юрий Кузнецов тоже никогда не пытался становиться поэтом «для всех», оставляя местами недосказанность на уровне непрописанности, при этом состоявшись как гений.

И ещё хотел бы обратить внимание в стихотворении – на бесконечные «открытые» рифмы, для моего уха не звучащие полноценно. Ну, и вторая рифма – в том же ряду:

егом/ еВо. «НичеГо» в русской фонетике не произносят, а рифма «бегом/ничево» – плохо созвучна.

Но это уже мелочи, на которые просто хотелось обратить внимание автора.

Стихи хорошие.

 

 

Московский рабочий

Игорь Гонохов

 

сядешь у радио, слушаешь песни.

не с чего вроде, а сердце заноет. Вот пусть автор объяснит, почему вводное слово запятыми не выделено, а перед союзом А, где запятая ставится всегда безусловно, он её поставил. Материться на авторов, использующих язык частично, не стану: в силу модных заморочек они только своим произведениям хуже делают, лишая их степеней свободы – пауз, интонаций и т.п. Если кто-то придумает писать, пропуская в словах гласные звуки, уверен, найдутся сторонники и последователи. Но я здесь – на стороне Лотмана, хоть за недоязык и не снижаю оценок.

 

в узкой каптёрке повеет небесным, Значит, лиргерой – обозный кладовщик?

болью навалится иго земное.

 

вдоль гаражей беззаботный, поддатый

топаешь, трогаешь яблони, клёны.

встанешь и, вдруг, повернёшься к закату, Вот ещё штучка – выделение запятыми наречия «вдруг».

 

к ангельским далям прозрачно-зелёным.

 

в небе живёт неохватное диво.

умерло время, не движется к ночи. Наверное – замерло?

мне бы с друзьями... за кружечкой пива...

я же обычный московский рабочий...

 

ведь не спросили: хочу, не хочу я.

дали с рождения и невозвратно

эту способность – нездешнее чуять,

жить в осязаемом, но непонятном.

 

легче грибы перебрать для засолки,

шкафчик для обуви сделать в прихожей,

чем отрешённо рассматривать сойку, Если легче, так зачем – рассматривать-то!? Партия приказала? Есть такое понятие – армянские пионеры: создают себе трудности, чтобы с ними бороться. Шучу, конечно. А здешняя проблема – в том, что придаточное предложение – плохо прописано, и в нём в лоб читается только прямой смысл сказанного.

 

видом своим удивляя прохожих.

 

стол и скамейка, за ними – крапива,

шмель полусонный в бумажном стакане. Это от неземного дыханья? Шмель имеет полное право ночевать хоть в хлебнице, хоть в бутылке, но автор обязан думать, что такая деталь даёт сюжету, а не просто копировать увиденное. На то и закон, гласящий, что художественная правда всегда вернее настоящей.

 

дико болит и болит нестерпимо – Странный оборот речи. «Только болит и болит нестерпимо».

 

там, где прошлось неземное дыханье.

 

Образ стихотворения – прекрасен, эмоции переданы непосредственно, но – такая сырятина, такой алогичный наив, что плакать хочется. Плюс – препинаки.

Хочется выругаться. Очень крепко.

 

 

Пасти снега

Соэль Карцев

 

Пасти снега на пастбище рассвета... Чтобы мозги читателя не плавились в начале чтения, не стоит употреблять в названиях или в начале фраз слова, имеющие несколько значений, то есть – омонимы. Здесь читателю, вместо поглощения сюжета, нужно ломать голову – пасти – глагол или существительное «пасть» во множественном числе. Замечу, что и на пастбищах бывают пАсти. Это не придирка, а рекомендация.

 

Окончилась зачем-то ночь, и это

становится у фразы поперёк. М.б. – становится «поперёк фразы», а не «у»?

Уже молчу и чествую молчанье,

и хлеб в горсти, и ялик мой причален,

где времени чуть видимый парок

 

струится над бегущею водою.

Смотри, смотри, такого вот покоя Не вижу смысла в суетливом повторе глагола в столь чуткой ситуации, где любой звук – фальшив. Да и частица ВОТ здесь явно паразитирует, заполняя стопу. Здесь нужно что-то типа: «Воистину, подобного покоя…»

 

Иезекиль, похоже, не видал.

Дорога свой разматывает свиток,

орлы, полёвки выстроили свиту, Полёвки – свиту? Так не бывает. Сурикаты – да. А однородные элементы хорошо и перечислять однородно. Орлы должны бы что-то «делать», парить, например, или высматривать добычу… – поскольку и дорога, и полёвки, и даже ямайка – «при делах». Понятно, что орлы свиту выстраивать не могут ввиду сугубой индивидуальности, что обусловлено разделением ареала обитания по кормовому принципу.

 

ямайка упирается в ямал.

 

Ну, очень талантливый автор, чуть ли не на уровне Мандельштама, очень поэтичный, но опять и опять – сырые стихи.

 

 

Моя родная глухомань

Владимир Квашнин 2

 

Моя родная глухомань,

Ты всё: и радость, и забота.

Вот что любить? - Тайга, болота…

А выйдешь в утрешнюю рань

К родимой Ляпушке с мостка,

Перекрестясь на свет, умыться,

А над водой - заря – девица А над водой – заря-девица.

С мешочком звёзд у пояска.

Налево горсточку махнёт – «горсточку звёзд» можно бросить, «махнуть» не годится

И блещут в травах самоцветы,

Направо… звонкие монеты…

И наше, русское поёт.

Ты ей - поклон, так и она

Ответным ласково приветит…

А тут уже и солнце светит,

И тает воском тишина.

И зазвенел покосный день!

Буксир чихнул дымком солярки… Это – лучшая строчка из всего стихотворения.

Денёк сегодня будет жаркий!

Косу, фуражку набекрень…

И от плеча, держак - к бедру, Спотыкач …к – к… не читается. Рукоять – к бедру.

С размаху пяточкой под корень!

Пусть Федька - в кузнице проворен, «Пусть Федька» – плохо произносимая фонема. «Антипка в кузнице проворен…»

 

А я в косьбе своё беру!

Брусочком – вжик, и понеслась

Душа в полёт - валок к валочку…

А там - и сердце ищет строчку,

А то - и песня родилась

Или стиши... А вечерком

Прочтёшь рябинке, знаешь - плохо, -

Прижмётся ласково, дурёха,

Лопочет что-то на своём.

А сопки, словно госпожу,

Уже на мхах качают зорьку.

С рук покормлю лосёнка Борьку,

Придумку на ночь расскажу.

Коней в ночное отведу,

Возьму туман – простынку лета - Под простынкой тумана не почитаешь книжку, это – фальшь. Такое нужно бы чувствовать.

 

С уснувших трав, и с книжкой Фета -

На стог под яркую звезду

Читать и слушать в тишине

Как ветер шепчется с осокой, Сдвиг «сосокой» звучит плохо.

И месяц с нимфой одинокой

В озёрной плещут глубине.

 

Талантливо, очень талантливо, но слишком много – от Есенина, хотя это может быть из-за схожести душевной. Хорошо получается, когда идёт конкретное повествование в деталях. Почему-то никто не подсказал, как убрать мелкие грешки. А ведь 14 откликов!

Автору нужно учиться – и всерьёз.

 

 

Мандрагора

Алёна Рычкова-Закаблуковская

 

Корнеплоды эти похожи на корни таинственной мандрагоры,

На меднокожих её отпрысков,

Коими можно заселить воображаемый город.

Мы засеяли поле в разгар пандемии.

Время сбора пришло. Каждому вышепчи имя.

Вот же лежат они – голые, половозрелые.

Словно младенцы, которых мы так и не сделали. Нет, сравнение половозрелых с младенцами – минимум неточно. Причём – вызывающе, нарочито неточно.

Последняя строка – то, ради чего говорилось всё предыдущее, в ней – та многотрудная закадровость лирической героини, размещённая между слов. Но – прямые смыслы первичны в восприятии читателя. Получается, что автор хочет сказать, что лирическая героиня хотела с закадровым лирическим героем, к которому обращён текст, «сделать» «половозрелых младенцев». Это нонсенс. Не оригинальный оборот речи, не оксюморон, не находка, а нонсенс. «Половозрелые» не имеют право быть в строке, поскольку на них – сравнительный акцент.

Впрочем… Есть вариант. Мутанты, рождающие половозрелых младенцев. Нелюди. Монстры. Но разве это хотела сказать о себе лирическая героиня?

По моим понятиям – текст должен бы выглядеть примерно так:

«Вот же лежат они – половозрелые. – здесь – точка!

Голые, словно младенцы,

которых мы так и не сделали.»

 

Гробокопатели мы, немудрёная наша работа –

Мы вынимаем на свет бессловесных солдат терракотовых,

Обезоруженных и обезглавленных.

Армия оных повержена и обесславлена.

Свалены в кучу хоругви, нетленные мощи.

Снятую гриву ботвы ветер в межах полощет.

Труд невеликий, но он нам с лихвой воздаётся

Ныне вот этим рукастым, ногастым народцем.

 

Вскормленный в чреве, засим извлеченный из лунки

Не человек, человекообразный гомункул,

Чресла топорщит над прахом, клубится покато. Над чьим прахом?

Странный ребёнок земли этой – клубень распятый,

К недрам её приникающий жадно и тесно.

Чтобы лишиться бессмертья и снова воскреснуть. Не вижу, почему «лишиться бессмертья». Не вижу, какое отношение к образу произведения имеет «разгар пандемии».

Не вижу смысла в провокации автора насчёт «половозрелых младенцев». Автором так и не назван корнеплод, похожий на мандрагору. И ещё много чего... Но да ладно.

Здесь нет идеальных стихов, а авторов нужно воспринимать такими, какие они есть. Такова наша судейская участь)

Главные эмоции здесь заключены в последней строке первой строфы, остальное можно принять за фон.

Мощные стихи.

 

 

А в октябре прощай...

Веня Блин

 

Одним взмахом рубил Первое слово, числительное местоимение, которое легко можно заместить более информативным прилагательным, выбивается из ритмики. У автора оно – безударно, а в русском языке безударным в речи не может быть двусложное слово. Сразу скажу, что та же обидная неточность допущена автором и в начале последней строки. Автору нужно внимательнее относиться к местоимениям в тексте. А лучше – стараться их вообще избегать.

 

или рвал, словно сгнившую нить,

загибались от дряхлости

или сгорали мгновенно...

Закрывал им глаза,

приходил хоронить

в октябре под дожди и Шопена.

 

Задыхались, хирели

в поспешно-кромешных делах,

в запотелых словах,

стонах счастья и жестах случайных,

на футболах, рыбалках,

в раздумьях, бездумьях, деньгах,

в стылых, как Заполярье, молчаньях.

 

Умирали в постели,

со мной исповедно простясь,

иль взорвавшись в толпе,

долго корчась от боли,

замирали с улыбкой,

к востоку лицом обратясь...

Мои страсти-мордасти-напасти-любови.

 

Образ вырисован ярко, концовка несёт элемент внезапности, но гуманистическая составляющая произведения замкнута на эго лирического героя, не неся общего смысла, что значительно сужает образ. Думаю, далеко не все поступают со своими страстями – подобным образом. Тем не менее – хорошие стихи.

 

 

По правилам

Дари-Экс

 

Всё по правилам,

да пропади оно пропадом.

Отвернуться пора от окна -

там к холодному проводу,

исключая тоску, исключая – неточно.

прилюбился случайный лоскут,

поприкинулся птичкой на веточке

и дрожит - развесенняя ветошь,

развесной невтерпёж

(сколько чуши на строчку напорется)

 

Дайте дозу -

в убойной пропорции

одиночества, лучше кромешного

(кипятить и помешивать

исключительно по часовой -

оловянной своей головой)

и несчастья

(настой по рецепту природы:

подождит девять месяцев ровно,

и в родах - зима)

И пиши...

 

Что у вас от ума?

Нет меня в зафевралье,

вам наврали.

 

Comme un fou/как чумной/ Иноязычные вставки стихам ничего не добавляют.

намолчавшись до крика,

мой лоскут притворился чирикнутым, чирикнуВШИМ, или чирикАЮЩИМ, наверно? У чирикнутого – иная семантика.

не догнать его, не объяснить за и про -

и про небо в московском метро,

до смешного лечебное.

А несноснейшее

исключение

подтверждает меня,

в унисон игнорируя правила.

Правит набело...

 

Интересный языковый строй. Вкусный. Это даёт восприятию определённый настрой. Калейдоскоп из чирикнутого лоскута. Шучу.

Стихи интересные.

 

О нашем эксперте:

Образование высшее техническое и высшее гуманитарное. Поэт, прозаик, переводчик, публицист, критик. Член СП России, член Высшего творческого совета МГО СП России,

в разное время – интернет-редактор, контрольный редактор журнала «ПОЭЗИЯ» МГО СПР, менеджер, редактор немецко-русского журнала русской и переводной поэзии «ПЛАВУЧИЙ МОСТ», редактор художественно-литературного журнала «ПЕРИСКОП» (Волгоград). Арт-директор и ведущий Клуба "Литературные зеркала" в ТД "Библио-Глобус" на Лубянке. Преподаёт практическое стихосложение. Осуществлял художественное руководство литсайтов. Участник Кузнецовских Конференций. Член авторитетных литературных жюри.

3 книги лирики. Переводы сонетов Шекспира и Неруды.

Публикации – "Независимая газета", "Московский железнодорожник", "Дон", "Плавучий мост" (Германия-Россия), «Российский колокол», "Новая Немига" (Беларусь), «Исрагео» (Израиль), «Царина степу» (Донецк), "Поэзия", "Проза", «Перископ», «Литerra», «Общеписательская Литературная газета», «Московский литератор» и др.

Победитель и лауреат литературных конкурсов.

В 2020-м году:

- Большой дистанционный литературно-общественный Конкурс «ПРЕОДОЛЕНИЕ»

(Союз писателей-переводчиков совместно с МГО СП России)

Лауреат в номинации «Покой нам только снится» им. А.А.Блока (гражданская лирика, стихи о любви).

- «Вечерние стихи» 16.09.2020 г. газеты «Вечерняя Москва». Победитель в зрительском голосовании и по оценкам жюри.