Кошевая Тамара

Власть – самый сильный наркотик. Это дьявольское искушение. С такого наркотика трудно соскочить, почти невозможно. В окружении любого правителя возникают «серые кардиналы», искусно манипулирующие слабостями правителей. Когда правитель говорит «МЫ хотим, МЫ не допустим...», он подразумевает «Я хочу, Я не допущу...», в то же время помня о том, что его желание совпадает с желанием сообщества его «серых кардиналов».

Кстати, не все «разоблачения преступлений» таковыми являются. У любых фактов имеются, как минимум, две полярные трактовки. Летописи монастырских архивов и придворные летописи – не одно и то же. А истина, как всегда, где-то посредине.

Я думаю, что миссия настоящих поэтов, писателей, и вообще литераторов есть выражение личного отношения к событиям, а не «говорения от лица народа» посредством местоимения «мы». Кто эти «мы»?

Хотелось бы знать: это выражение мнения определённой группы единомышленников, от имени которых выступает автор по типу «я скажу МЫ, и этим переложу большую часть ответственности за сказанное на других», или его самонадеянное мнение из серии «Мы, Николай Второй, божьей милостью самодержец...» et cetera, et cetera...

Настоящий поэт должен иметь мужество выступать от имени «Я». А люди имеют право присоединиться к этому мнению, или остаться при своём. Но так, или иначе, слово поэта должно быть честным и весомым. Это вовсе не значит, что я против слова «мы». Но, пристёгивая это местоимение к своим текстам, надо прежде думать, насколько оно уместно. Вот, примерно так: