Якимович Марина

Марина Якимович: Марина, я благодарю Вас за согласие дать интервью. Расскажите моим читателям о своём детстве, о родительской семье, что тогда казалось значимым, что память сохранила навсегда.

 

Марина Южакова: Детство самое обычное – переходное из советского периода в российский. То есть, комсомолкой мне уже быть не привелось. Что в детстве казалось значимым? Кукла с длинными волосами.

 

Марина Якимович: У Вас юридическое образование. Что определило такой выбор? Он сделан только Вами или имело место чьё-то влияние?

 

Марина Южакова: В Национальную академию внутренних дел Украины я попала по своему выбору, а вот в Украинский государственный химико-технологический университет в Днепропетровске я поступила по воле родителей. Из него я ушла в Академию с третьего курса, поняв, что естественные науки – это, все-таки, не мое. Правоведение и теория государства и права меня интересовали всегда, поэтому учиться в Академии МВД мне было легко. Плюсом явилось еще то, что коллектив на моем факультете был очень дружным. С некоторыми ребятами я общаюсь до сих пор, несмотря на то, что многие из них разъехались по миру.

 

Марина Якимович: Итак, Вы 10 лет прослужили в уголовном розыске. Скажите, этой профессии действительно свойственна романтика или это выдумки кинематографистов? И ещё, правда ли, что в этом деле, как ни в каком другом, не избежать профдеформации, что человек неизбежно становится жёстче, или это не так?

 

Марина Южакова: Жизнь оперов, такая, как она есть, показана в первых сезонах сериала «Улицы разбитых фонарей» – без прикрас и романтики. Абсолютная нехватка свободного времени, совещания на лавочке, ночи, проведенные в рабочем кабинете – все это существует и по сию пору. Уже через два года после начала службы я считала, что меня окружают только наркоманы, алкоголики, педофилы, воры и бандиты разных калибров. Что люди, пишущие стихи, музыку, читающие умные книги, живут на другой планете – где-нибудь в созвездии Гончих Псов. Со временем профдеформация происходит, но человек не становится жестче – скорее, груз чужой боли становится сложнее пропускать через себя. А потом приходит время, когда приходится выбирать между жизнью оперативного работника и ответственностью перед семьей. Потому что совмещать то и другое невозможно – на это просто нет времени. Если говорить о профдеформации, то начинаешь меньше идеализировать людей, допускаешь, что каждый имеет право на ошибку. Совсем недавно произошел забавный случай. Прямо перед своим домом я буквально столкнулась с человеком, которого в 2008 году собственноручно посадила на долгие годы за продажу и употребление наркотических веществ. И что характерно, при встрече у нас у обоих внутренне сработал старый рефлекс: он добыча, я охотник. Но после первых секунд замешательства, мы обрадовались друг другу, как старые знакомые, жившие в одном маленьком городке.

 

Марина Якимович: Я хочу задать Вам последний вопрос из этой же области и перейдём к другим темам. Марк Тулий Цицерон сказал: «Закон суров, но закон превыше всего». Анатолий Федорович Кони сказал: «Закон превыше всего, но справедливость значимее закона», и, наконец, Генри Резник говорит, что, хоть закон и превыше всего, и справедливость значимее закона, но над всем этим стоит милосердие. С кем из них Вы согласны и почему?

 

Марина Южакова: Я согласна с Кони. Потому что закон и справедливость – не всегда тождественные понятия. И здесь справедливость ближе к милосердию, чем к закону. Но нельзя быть милосердным, например, к детоубийце – к нему необходимо быть справедливым.

 

Марина Якимович: У Вас две дочери, расскажите о них. Что они взяли от Вас, и чем они на Вас совсем не похожи? Пишут ли они стихи?

 

Марина Южакова: У меня две дочери, абсолютно разные по характеру девочки. Старшая – независимая, твердая, иногда даже жесткая. Младшая – ответственная, с невероятным чувством долга ко всему. Что они от меня взяли, наверно, судить не мне, иногда мне кажется, что они вообще на меня не похожи)) Но надо отдать им должное – способности к писательскому делу есть у обеих. Формулировать мысль они умеют.

 

Марина Якимович: Как Вы думаете, воспитывая детей, мы их совершенствуем или от совершенства уводим? Как дети меняют человека? Что появилось в Вас благодаря дочерям?

 

Марина Южакова: Смотря что понимать под воспитанием. Назидательность, наказания, строгие рамки я воспитанием не считаю. Для меня главное – научить их в любой ситуации делать выбор. И выбор этот должен быть не в ущерб себе.

Конечно, дети меняют. Меняют любого человека. Приоритетными становятся другие ценности. Собственные желания, собственный комфорт уходят на второй план. Потому что если ребенок не накормлен, ты не можешь чувствовать сытость.

 

Марина Якимович: Расскажите моим читателям о самом счастливом в Вашей жизни событии.

 

Марина Южакова: Таких моментов было много. Может быть, они разные по масштабу, но счастье – оно всегда счастье. Рождение младшей дочери, потому что оно далось мне очень тяжело. Или когда свекровь передала мне в больницу вареные яйца, а на скорлупе написала всякие приятные слова.

 

Марина Якимович: Была ли в Вашей жизни очень значимая потеря? Что это было?

 

Марина Южакова: Смерть отца.

 

Марина Якимович: А находка?

 

Марина Южакова: Находка – может быть, не слишком подходящее слово. Скорее, приобретением, подарком стал в моей жизни Петербург. Для меня это абсолютно живое существо, и у нас с ним взаимная любовь))

 

Марина Якимович: Марина, по Вашим словам, любовь к литературе Вам привита со школьной скамьи. А что именно Вы читаете, вернее, что обязательно должно быть в книге, чтобы она зацепила Ваше внимание? У Вас есть самая-самая любимая книга? Какая?

 

Марина Южакова: Любимых книг много. В книгах прежде всего люблю атмосферу, например, как у Маркеса. Открываешь Маркеса – пахнет плесенью. Открываешь Ремарка – чувствуешь запах алкоголя. Гашек пахнет табаком. Недавно, кстати, получила роскошный подарок – «Похождения бравого солдата Швейка».

 

Марина Якимович: А как Вы относитесь к эссе? Например, Бродский, он для Вас в большей степени поэт или эссеист?

 

Марина Южакова: Бродский для меня в первую очередь – поэт, и поэт великий. А вообще нравятся эссе Василия Розанова. Каждое его эссе – это всегда какое-то исследование, всегда повод задуматься и поспорить.

 

Марина Якимович: У Вас бывали случаи, когда прочитанная книга что-то меняла в Вас, и Вы отказывались от какой-то убеждённости или, наоборот, проникались идеей?

 

Марина Южакова: Пожалуй, нет. Скорее бывали случаи, когда я внутренне спорила с автором. До сих пор, например, спорю с Вайнерами))

 

Марина Якимович: Поговорим о творчестве. Марина, я могу утверждать, что вечная тема отношений между мужчиной и женщиной доминирует в Вашем творчестве? Как родились «Мурашки» и «Загородный роман»?

 

Марина Южакова: Отношения между мужчиной и женщиной – тема для поэзии вечная и, что самое главное, неисчерпаемая. Недавно услышала диалог двух питерских бомжей. Он интересовался, что из алкогольных напитков она предпочитает. Она отвечала: «Все! Но бываю необузданной».Ну чем не тема для стиха? Что касается «Мурашек» и «Загородного романа», то тут все просто – это были стихи, написанные к определенному конкурсу на заданную тему.

 

Марина Якимович: Я правильно понимаю, что зайти в конкурс, поинтересоваться поставленной задачей у Вас в привычке, а от чего зависит, примете Вы участие в нём или нет?

 

Марина Южакова: Решение принимать участие в конкурсе зависит от интересности темы, от прозрачности конкурса. Иногда – от состава жюри, если, например, ты заведомо знаешь, что твои взгляды на поэзию с тем или иным судьей противоположны.

 

Марина Якимович: И вопрос о судействе в конкурсах, Вы ведь бывали в составе жюри. Скажите, бывало ли, что просматривая работы, Вы могли поставить оценку выше, чем заслуживает текст, только потому, что видели усиленные старания автора?

 

Марина Южакова: Я достаточно щепетильно отношусь к работе в жюри, всегда несколько раз перечитываю все работы, решения по спорным работам принимаю долго. Когда я слышу, что член жюри может позволить себе не дочитать конкурсную работу, потому что, мол, с первых строк увидел её слабость, я считаю такой подход непрофессиональным. Но я не завышаю оценку за старание. Участие в конкурсе – это не ответ на школьном уроке. Я подразумеваю, что в конкурсе участвуют состоявшиеся авторы, а не ученики.

 

Марина Якимович: Случалось ли, что тему Вам подбрасывало чужое стихотворение? Прочли, не согласились и написали так, как, на Ваш взгляд, это должно быть выражено?

 

Марина Южакова: Нет, такого не случалось. Жизнь подбрасывает достаточное количество оригинальных тем, чтобы не было необходимости эксплуатировать те, что кем-то уже использованы.

 

Марина Якимович: Марина, как Вы думаете, Вы узнаваемы? Есть ли такая характерность в Ваших текстах, которая позволяет считывать Ваше авторство?

 

Марина Южакова: Думаю, вряд ли. Впрочем, не мне об этом судить. Говорят, что на меня сильное влияние оказывает творчество Южакова. Что ж, вполне возможно))

 

Марина Якимович: Марина, давайте поговорим об этом. То, что Вы с Владом делитесь своими новинками, как только стихотворение рождается, вполне понятно, и наверное, проговариваются какие-то моменты, например, где и что можно поправить или выразить четче. Это встречается часто и у друзей. Как Вы думаете, где грань между подсказкой и творчеством «за другого»?

 

Марина Южакова: А что такое «подсказка»? Если Влад скажет, что я написала ерунду и стих надо выбросить в корзину, это будет считаться подсказкой? Надо очень плохо знать Влада, чтобы рассчитывать на то, что он возьмется рассказывать, как правильно написать вот здесь и вот здесь. Подсказка может быть на уровне правки грамматики и пунктуации, не более того. Иначе теряется смысл. Мне важно понимать, чего я стою как автор. А это намного больше и важнее места, занятого в конкурсе. Врать себе не имеет смысла. И я, безусловно, против популярной на ПБ «благотворительной» деятельности, когда одни авторы переписывают стихи за других. Это медвежья услуга. Какой-то конкретный стих таким образом можно сделать качественнее, но слабый автор не станет сильнее, если за него переписывать его стихи.

 

Марина, как Вы думаете, почему стихи с плохой мелодией никогда не станут хорошей песней, в то время, как замечательная мелодия вполне может скрыть брак текста? Чем таким значимым обладает музыка, чего нет у поэзии?

 

Марина Южакова: Честно говоря, не могу слушать русскоязычные песни с плохим текстом, какой бы прекрасной ни была мелодия. Например, есть песня с хорошей мелодией и вот таким вот текстом:

 

Я только там, где звук дрожит

И губ желанной пристани.

И где глаза твои - стрижи,

И где глаза твои - стрижи,

Скользят по небу пристально.

 

И вот что с этим делать? Такие песни в моем понимании не могут стать хорошими, даже несмотря на то, что стих и песенный текст строятся по разным законам. Все-таки, в песне музыка и текст должны поддерживать друг друга. В плане гармоничного сочетания музыки и текста я очень ценю песни «Океана Ельзи».

 

Марина Якимович: Марина, Вы человек, бесспорно, одарённый. Как Вы думаете, в кругу Ваших друзей есть такие, кто любит Вас не за талант? Ну скажем так, если бы Ваша одарённость пропала, остались ли бы рядом с Вами те, кто сегодня тянется к Вам и норовит оказать любезность?

 

Марина Южакова: В этом смысле мне повезло. Моим близким людям, в том числе и на Поэмбуке, без разницы, пишу я стихи, или нет. Им важно, что я есть, что я живу. А в чем будет выражаться моя активность, уже не так важно.

 

Марина Якимович: Скажите, Марина, если бы в прошлое можно было внести изменения, то что в своём прошлом поменяли бы Вы?

 

Марина Южакова: Уехала бы в Петербург сразу после окончания школы.

 

Марина Якимович: Скажите, Марина, вот когда наступает сплошная невезуха, когда чёрная полоса всё никак не сменяется белой, что Вы предпринимаете, чтобы сломать это положение вещей? У Вас есть рецепт, как создать себе хорошее настроение?

 

Марина Южакова: Конечно! Я стригусь и перекрашиваю волосы в другой цвет))

 

Марина Якимович: Марина, в чём смысл жизни? Есть ли что-то такое, что Вам надо обязательно суметь/успеть?

 

Марина Южакова: Лично для меня – «поднять» младшую дочь.

 

Марина Якимович: У Вас бывает ностальгия по городу Вашего детства? Вас не тянет в Ковдор?

 

Марина Южакова: Нет, не тянет.Город – это, в первую очередь, люди. А все близкие мне люди из города детства уже разъехались.

 

Марина Якимович: Ну и последний вопрос. О чём Вы мечтаете? Чего Вам хочется? Чего не хватает?

 

Марина Южакова: Если прямо сейчас, то было бы неплохо флэт-уайт и эклер со сливочным кремом… Эх…

 

Марина Якимович: Я благодарю Вас за откровенность и уделённое мне время.

 

Марина Южакова: Большое спасибо за интересные вопросы.

 

05.08.2020 год

 

 

МУЗЫКАЛЬНАЯ ШКАТУЛКА

 

На стихийной барахолке, что в Никольском переулке,

Между горнов пионерских и состаренных икон

Продавец завел со скрипом музыкальную шкатулку,

И поплыл над ветхим хламом прихотливый перезвон.

 

Балерина на пружине под мотив из оперетты

Покупателей прельщала фееричным фуэте,

И как будто оживали бесполезные предметы,

Призывая скучных граждан не сдаваться суете.

 

Звуки будто превращали в вещи, сердцу дорогие,

Самовары и подносы, потускневшие в пыли.

И роднее становились, пробуждая ностальгию,

Ангелочки из фарфора и советские рубли.

 

Раздраженная старушка у шкатулки музыкальной

Встала с видом, будто хочет дать кому-то по лицу,

Но послушав, сообщила: «Это мой любимый Кальман!»,

И лукаво усмехнувшись, подмигнула продавцу.

 

Тот ответил, что товары отдает почти бесплатно,

А старушка улыбалась, вспоминая ерунду –

Как среди пустого зала с симпатичным лейтенантом

Танцевала вальс из «Сильвы» в пятьдесят восьмом году.

 

Ей товары ширпотреба из латуни и пластмассы

Ни за тысячу целковых, ни задаром не нужны,

Но дурацкая шкатулка может сделать день прекрасным,

Если сердце затрепещет наподобие струны.

 

Зимняя Стася