Игорь Шляпка

Наблюдая тихий осенний листопад, игру солнечных бликов на поверхности воды, сизую дымку горных вершин, майские сумерки в аромате сирени… трудно удержаться от желания написать об этом. И подобрать такие слова, чтобы точь-в-точь передали красоту природы, её формы, её краски, всё её очарование.

Когда читаешь строки Фета или Тютчева:

 

…Как здесь свежо под липою густою

Полдневный зной сюда не проникал,

И тысячи висящих надо мною

Качаются душистых опахал.

 

…Покрылись нивы сетью золотистой,

Там перепел откликнулся вдали,

И слышу я, в изложине росистой

Вполголоса скрыпят коростели.

 

…Еще молчат колокола,

А уж восток заря румянит;

Ночь бесконечная прошла,

И скоро светлый день настанет.

 

возникает ощущение, будто вот она – та самая картина. Вот чем так славна русская поэзия. Вот они, те самые краски, что выражены нужными словами. А как точно, как ярко!

И, стараясь повторить успех живописца, долго не замечаешь совсем очевидную вещь. Изобразить красоту природы нельзя, уподобляясь пресловутому воробью, что клюёт нарисованные ягоды. Можно сколь угодно копировать увиденное, создать настоящий поэтический образ это не поможет.

Художник слова пишет не природу, не листву, не сумерки, не туманы и поля. В действительности он пишет о своём отношении ко всему этому.

Ни один поэтический пейзаж, как густо не приправляй его сочными прилагательными и глаголами, рефренами и метафорами, не оживёт по-настоящему. Необходим более важный и незаменимый ингредиент – личная эмоция. Стихи о красоте действительно оживают лишь в том случае, когда автор щедро рассказывает… о себе.

В литературе такой рассказ называется лирикой. Но рождается он в душе, а точное имя ему – откровенность.

 

Рисунок Паоло Доменикони