Эре Тиа


Зарубки на облаках

 
14 мая 2020
Тёмная комната, вечер вторника.
Звук фортепиано, спокойный, как размеренный ливень, окружает меня, наощупь повторяет очертания моей души.
Я сижу в своём 2019-м, на тёплом полу, с закрытыми глазами. Я почти физически ощущаю, как переборы клавиш распыляют меня на атомы. Волны музыки разносят меня по частицам, по городам, по векам.
Темнота – вокруг меня, темнота – снаружи и темнота – внутри. Тёплая, лёгкая, как кошачье дыхание.
Мне страшно.
Нет в этой темноте ни тела, ни моей работы, ни моей квартиры, ни мебели, ни людей, ни условностей, ни условий.
Есть только Я.
Я – боль, огромная, горячая, как вулканическая лава. Боль моя страшна и прекрасна.
Я – горе, скорбь, стыд, страх – безграничный, как ледяная пустыня и свет луны – в ней.
Я – ярость, горечь, упрёк, разочарование, обида, печаль, грусть, тихий вздох и всхлип после рыданий.
Я – надежда, робкая, как девчушка-трёхлетка, полянка свежих первоцветов.
Я – корни гор, идущие в самое сердце земли.
Я – вечность, растянувшаяся от центра земных недр до самого поднебесья.
Я – роща вековечных деревьев, листва моих крон касается самих звёзд.
Я – волчица, мчащаяся по ночной степи, ведомая биением пульса в тёплых венах шустрой добычи.
Я – добыча, стремительно несущаяся от опасности.
Я – львица, нежащаяся в редкой траве саванны.
Я – морская волна, наполняющая океан от берега до берега.
Я-дельфин, летящий сквозь пенные морские гребни в снопах солнечных лучей.
Я сижу на полу в тёмной комнате в своём 2019-м и вижу, как моя прабабушка в её 1930-м доит корову и отирает кувшин парного молока отрезом белой ткани. Я вижу её натруженные руки и глаза в лучистых морщинах. Вся она – само смирение и простота. Такая добрая, такая настоящая.
Я иду в темноту. Она меня больше не пугает. Её глубина бесконечна.
Я легко парю в тёплых встречных воздушных потоках.
Я вижу, как прекрасна моя темнота, из неё я и пришла. В ней я лучше всего слышу и узнаю себя.
Полное принятие и безопасность.
Прабабушка – целительница. Она лечит наложением рук.
Когда я вижу её, рядом с ней я – такая маленькая и такая защищённая.
Слёзы и фортепиано уносят меня туда, где степное море трав ходит волнами под лунным светом.
Я из своего 2019-го вижу мою бабушку, которая в 1956-м приезжает в Карелию на стройку советского фанерного комбината.
Я чувствую её боль, вижу её, она нитями прошивает её жизнь, захватывая несколькими стежками и мою.
Я так люблю её!
Её боль – тягучий звук басовой струны, её лёгкий нрав – звук латунного колокольчика в давящей тишине. Я так скучаю по тебе, моя родная, моя мудрая и весёлая, моя бабуля-в-кудряшках!
Я вою. Это не плач, не писк, это – горевание из самых адских недр моего сердца. Это – глубинные ноты моей истинной скорби.
Я полна любви. – Она идёт от них через меня. Их боль, их страх, их смех, их горечь, их тепло, их свет – во мне.
Я сижу на полу и вижу, как лечу над ночным лесом, высоко над облаками.
Мои сильные крылья чувствуют упругие потоки ветра. Далеко внизу – слоистые облака, как полосы легчайшей ваты, а вокруг – только глубокая ночная синь и звёзды.
Я вижу мою маму. Она стоит у окна, ей 4 года, и она ждёт с работы свою маму. Мамина боль звенит детским плачем, - Найди меня! Обними меня!
Мама – река, полная света, любви, тепла, с острой грустинкой. Мама волшебная, - она лечит головную боль наложением рук, и с ней рядом я излечиваюсь от любой болезни. Она – как солнечный свет в туманной дымке майского утра, а в воздухе – прозрачный и прохладный аромат первых ландышей.
Я – струна, натянутая между прошлым и будущим.
Я – огонь, я – ладони, его держащие.
Я – врата между жизнью и смертью.
Я вижу мою вторую бабушку, маленькую девочку в финском концлагере, шестилетку с грязными разводами на щеках. Она решила всегда быть сильной и твёрдой. Она – скала, внутри которой – озеро боли и радости. Во мне –её сила, её упрямство и горечь, во мне –её безрассудная смелость и задор.
Я – сосна на ветру, на карельском утёсе.
Моё племя живёт душой, сердцем и интуицией. Я больше не боюсь смерти. Смерть – это конец и начало, это – путь среди звёзд, жизнь – это смерть, смерть – это жизнь.
Их жизнь – во мне, их смерть – во мне, я – корни, вершина и ветер, летящий над городами.
Мне больно, мне страшно, мне горько, мне удивительно радостно, мне спокойно.
Я – цельная, теперь я – целая, настоящая и живая.
Я – исток, русло и устье. Я вечна. Я прекрасна. Они прекрасны. Мы прекрасны.
Мы – женщины этого века, этого мига, этого мира, и те, кто был за тысячи лет до нас, и те, кто будут через тысячи лет после.
Мы собираем свои сердца миллионы лет, склеиваем их из осколков, и они снова светят, и они снова любят.
Мы прощаем, мы храним, мы творим радость, удивительную красоту, мы творим жизнь.
Мы оплакиваем смерть и встречаем её как равную. Мы видим этот мир, эту жизнь глазами тех, чувствуем её сердцами тех, кто жил задолго до нас.
Мы – чаши, колодцы памяти, наши тела – камертоны.
Мы поём с птицами, горюем с яростью безутешных медведиц, защищаем с тигриной отвагой наших тигрят, мы бережём наши семьи и боготворим наших мужчин.
Мы смеёмся, вдыхая запах луговых трав и лечим наложением рук.
Мы – ведьмы весенней капели, мы –ангелы январской полночи. Каждая наша морщинка, растяжка, шрам от кесарева – это зарубка на облаках.
Мы – горные реки и реки равнинные, мы грозы с молниями и тихие глади озёр на рассвете. Мы – сёстры, матери, дочери, - звенья одной бесконечной цепи, спицы единого звёздного колеса.
Мы – голоса этой жизни. Живые. Настоящие. Вечные.
Мы – любовь.
Спасибо, что мы такие!
Я не могу это объяснить, - только чувствовать.
Я лечу головную боль наложением рук