Романа

Мы выступали последним номером. Зрительный зал, наискосок пронизанный солнцем, был полон запахом сирени и весенней радостью. Как, наверно, тогда...

Зрители первых рядов утомлённо сияли, позванивали орденами и медалями и ярко алели подаренными гвоздиками. На задних рядах - белоснежно-капроновый разлив бантов школоты, похожий на цветущий вишенник.

В школе шёл концерт для ветеранов войны.

Мы вышли на сцену в образе фронтовых артисток. Я с четырмя подружками - все в воланах бабушкиных "крепдышиновых" платьев, с бантиками в косичках и в туфлях с белыми носками. Одеваясь для выступления, мы хихикали, потешаясь над простоватыми, без макияжа лицами друг друга и фасонами непомерно длинных, ниже колен, платьев.

Начали выступать. На первых тактах "Эх, дороги..." я посмотрела в зал, ожидая увидеть грусть и слёзы воспоминаний у легендарных зрителей в первых рядах.

Они улыбались! Светлели лицами, оживлённо переговаривались.

Мы читали стихи, привычно перестраивались, пели про огонёк, про синий платочек. Я выводила "И между строоочек синий платооочек...", когда увидела, как старик в сером старинном костюме, прихрамывая и звеня медалями, тяжело поднимается по ступенькам на сцену. Он подошел к поющей рядом Кате и подарил ей свои гвоздики, повернулся ко мне, протянул цветы. Продолжая петь, я видела его сияющее лицо, ласковые глаза, он улыбнулся с молодой задоринкой и ... галантно поцеловал мне руку. Зал полыхнул аплодисментами. Я смутилась, подхватила милого кавалера под руку, помогла спуститься в зал: "за ниих, родных, желанных, любимых такиих..."

Мы пели. Они один за другим поднимались на сцену к нам, дарили цветы, пожимали руки, обнимали... Седая как лунь женщина с химическими кудряшками взяла меня за щёки, расцеловала и шепнула: "Я такая же была".

Мы пели и никак не получалось не улыбаться.

Когда запели финальную "Весна 45-го года...", в первых рядах не было ни одной гвоздики. Мы распевали "Поооомнит Вена, помнят Альпы и Дунаааай...." и размахивали в такт песне алыми букетами. Наверно, как тогда... когда девушки встречали победителей. Молодых, выживших, с огоньками глазах.

В тот момент я поняла, как это круто - радовать других. Ещё почувствовала, что мне передали что-то очень ценное.

Потом, через несколько лет, осваивая педагогику, однажды 9 мая вспомнила тот концерт и поняла важное.

Патриотизм юных растёт не на скорби и боли, это будет озлобленный и мстительный патриотизм. Он растёт на жизнелюбии. На единстве молодых душ поколений. На потребности делать что-то на радость другим. На деятельной доброте друг к другу. На повторении их - в нас... На спетой простой песне, закалённой в огне войны. На красной гвоздике, подаренной мне седым мужчиной с молодой задоринкой в глазах.