Вытащив пирог из духовки и поставив его на стол остывать, я вдруг почувствовала себя

такой уставшей, что тут же улеглась на диван. Но отдохнуть спокойно мне не удалось.

Запел мобильник. И подруга спросила:» Ты дома? Я сейчас приду». Я сразу поняла, что она очень огорчена чем-то. Через 10 минут раздался звонок в дверь. Я открыла.

За дверью стояла моя подруга Надя и крепко держала за руку свою двенадцатилетнюю дочь Машу.

«Ты только посмотри на эту маленькую негодяйку!» - закричала Надежда.

«Смотрю. И что? Новая блузка? Или джинсы? Красивая девочка. Не пойму, ты что хочешь от меня?»

«Как что?» - продолжала вопить подруга. «На нос и на губы её посмотри!»

Тут я ахнула. У Машки в носу висело колечко. И такое же я увидела на её нижней губе.

«Маш, ты зачем это сделала? Надя, ты зачем её привела ко мне? Веди её в салон, пусть снимут сейчас же».

Маша зарыдала в голос: « Я уже большая! И могу сама решать, что мне делать! Уйду из дома!»

И тут я вдруг успокоилась и сказала: «Проходите в комнату, мои хорошие, я расскажу вам про двенадцатилетнюю девочку, которая стала взрослой сразу, как только

началась война.

Когда началась война, Тане было всего 11 лет. Детство закончилось сразу.

За год до начала войны погиб отец, кормилец всей многодетной семьи.

Мать была безграмотной, замуж он её взял из глухой деревни. Уж больно девушка была красива да работяща.

Родилось у них десять детей. В мирное-то время жили хорошо, ладно и дружно.

А как отца не стало, да война началась, трудно семье приходилось. Голодали. Тут вот надумала бабушка отправить Таню в близлежащие деревни, менять одежду на какие есть продукты. А немцы ведь уже заняли Бородино. Нагрузят колясочку, накинут ремень на Таню и брата младшего Коленьку и «Идите, детки, осторожней! На дороги

не выходите, лесом идите». – накажет мать детям. Идут они лесом, страшно, а идти надо: дома мать и сёстры голодные ждут. Брат плачет, а Таня его успокаивает: «Не плачь, Коля, ты уже большой, не плачь! Чуть-чуть осталось,

скоро до деревни дойдём, там отдохнём». А домой возвращаются, мать в слёзы, обнимает и прощенья просит, ведь кто его знает, на кого дети наткнутся в лесу.

А позже, когда появились госпитали, Таня ходила туда, чтобы помочь нянечкам, развлечь раненых. Войдёт в палату, поздоровается, как большая: «Здравствуйте, товарищи бойцы!» И песни начнёт петь, а солдаты

хлопают, улыбаются. Сначала думали все, что война скоро закончится, да всё конца ей, проклятой, не было видно. И как же хотелось девочке помочь фронтовикам. Взяла своё свидетельство о рождении, подчистила год рождения. Ей тогда было уже 14 лет, а она два года себе прибавила. И отправилась устраиваться на военный завод. Да перетряслась вся, вдруг заметят, что цифра-то исправлена. Может, и заметили, только ведь народа не хватало.

И Таню взяли в цех противогазов. Работала она честно, старательно. И всегда думала, что именно её противогазы спасут фронтовиков. А когда заканчивалась рабочая смена, сядет она на гору противогазов, чтобы отдохнуть немножко. Работницы зовут: «Таня, вставай, пошли домой!» А она им: «Вы идите, я еще пять минут посижу. А потом вас догоню…». А сама ложилась и тут же засыпала. Так и проспит до утра. И опять в цех, работать. Однажды упала в обморок прямо после смены. Подружки довели до дома.

А утром встала позже, чем надо было. Выскочили с матерью за дверь, бегут изо всех сил. Мать всю дорогу причитает: « Засудят девку-то…»

И она опоздала на 5 минут на работу. А тогда судили за опоздание. Прибежали на завод, её тут же к директору завода. Он на неё посмотрел: стоит перед ним уставший, голодный, изможденный ребёнок. И говорит Тане: "Иди в цех, девочка, работай". Хороший человек был..

Так и работала Таня на заводе военном. Но ведь и этого ей казалось мало. Всё хотелось фронтовикам еще чем-то помочь.

Подружки сказали, что в 16 лет можно кровь сдавать. Специальные пункты открыли. Пошла она в донорский пункт. Выходила оттуда, голова кружилась. А в душе было

чувство гордости за себя. Стране помогла».

Тут я не выдержала и заплакала. Маша кинулась меня обнимать. И спрашивает: «А что потом с девочкой этой стало?»

«А потом кончилась война. Отучилась она в школе легкой промышленности.

Получила распределение в южный город Баку. Вышла замуж. И родила меня».

«Ой, это Ваша мама? Бабушка Таня?»

«Да», - говорю. «Я ведь тоже, Маш, как ты была дерзкая, непослушная. Всё твердила: я взрослая, сама могу решать. Вот тогда бабушка Таня посадила меня рядышком

и всё про себя рассказала. Ох, как стыдно мне стало. Говорю ей, ты героиня, мама, а она мне: да все дети были такими. Кто-то убегал на фронт, а кто-то помогал в тылу».

Посмотрела Маша на Надю и говорит: «Пошли в салон, пусть снимут с меня этот дурацкий пирсинг. Прости меня, мамочка».

Девочки мои ушли, а я еще долго перебирала в памяти свой рассказ о героической маленькой девочке Тане. Татьяне Петровне Бабаевой. Прекрасном человеке, патриоте своей страны и замечательной матери.