Про ветерана

 

Промозглая чёрная ночь навалилась на город тяжёлым, ватным одеялом сна.

Ночь давно придумала свои правила, по которым с её приходом все должны спать, и строго следила, за соблюдением этих правил, и люди, в подавляющем большинстве, подчинялись им и даже с большим удовольствием.

 

А тех кто не подчинялся, ночь кошмарила видениями, полтергейстами и другими страшилками, в которые и сама мало верила.

 

У ночи были помощники, которые метались по городу в поисках нарушителей, и когда таких находили, то стучали в их окна порывами ветра, дождя или снега. После чего даже самые буйные нарушители правил ночи, обычно покорно засыпали.

 

Были, конечно, и болезные, которые не могли заснуть по различным причинам, и тогда ночь посылала им шелестящий дождь, или какой-нибудь лёгкий ветерок, который убаюкивал страдальцев.

 

Но были и злостные нарушители, которые не хотели подчинятся её воли по непонятным причинам. Одного такого она выследила давно, когда усыпив город, почувствовала, что кто-то не спит. В окнах его квартиры не было света, но ночь чувствовала, что человек не спит, от него шла тяжёлая энергия сопротивления. Ночь всегда чувствовала, что кто-то нарушает порядок. Она настойчиво всматривалась в тёмные окна нарушителя, пытаясь узнать, что там происходит.

 

Четыре часа – время полной власти ночи, но она знала, что старик за тёмными окнами не спал, притаился и тихо лежал не шевелясь на кровати, вслушиваясь в звуки тишины. Он знал, что ночь давно следит за ним и будет стараться его сморить, победить и подчинить своей воле и своим правилам.

 

Но для него это было время «Ч».

 

Перед глазами Ветерана всегда всплывала одна и та же картина, когда он молодой и сильный офицер-разведчик пришёл ночью с товарищем из Центра к командиру Брестского подполья, Жуликову Петру Георгиевичу. После обсуждения проблем подполья, они остались переночевать, чтобы не попасть на полицейский патруль. Товарищ из Центра предложил дежурить первым. Борясь со сном, товарищ из Цента вышел покурить на улицу, и его заметил комендантский патруль.

 

Арестовали всех.

 

На допросах товарищ из Центра не выдержал пыток и сказал, что Пётр Георгиевич- командир Брестского Подполья. Пытали всех, но больше всего издевались на Пётром Георгиевичем.

 

Ветеран помнил последний допрос командира подполья, который проводился в общей камере. Устав от допроса гауптштурмфюрер, устало махнул рукой и собрался уходить, но стоявший рядом с ним оберштурмфюрер УОА, по-немецки, но с заметным акцентом, попросил разрешить поработать с этой русской свиньёй.

 

Пётр Георгиевич принял лютую смерть, но ничего не сказал палачу, а на последнем дыхании прокричал, что русские и украинцы – это один народ, а бандеровцы- это просто грязь… От этих слов тот палач взбесился и ещё долго пинал потерявшего сознание командира подполья.

 

Много воды утекло с тех пор, закончилась война, возродилась из пепла великая страна и, почему-то, развалилась.

Многое забылось, но в памяти Ветерана застрял именно этот эпизод. Он постоянно думал, что если бы тогда остался дежурить, то ничего бы не случилось. И с тех пор, вот уже семьдесят пять лет без всяких выходных, каждую ночь ветеран заступает на свой пожизненный пост.

 

Кто сменит его?

 

Старик усмехнулся своим тяжёлым мыслям: «А кому это сегодня надо?»

 

Ночь устало посмотрела в окно ветерана и растаяла в начинающемся рассвете.

...