Чем дальше меня увозил этот треклятый автобус, тем больше я ощущал всю тяжесть своего решения. Как будто я был разделен на две части. Одна ехала в неизвестность, а вторая.. Вот вторая, пожалуй, причиняла большее беспокойство. Ведь она осталась там, с ней. Там, откуда я бегу, там где сплошная ночь и дым сигарет, где джаз и виски. Там где ночи, наполненные любовью. И вот сейчас, сидя в опостылевшем уже за долгий путь кресле, я, пожалуй испытал самое болезненное. Ведь я понимаю что я делаю.