За почерневшим от времени столом сидела шумная, слегка подвыпившая компания: весь смысл жизни каждого в ней, давно состоял в бесконечном, желательно лёгком, поиске спиртного для после вчерашнего опохмела и бесконечных разговоров, о том кто, где и за что "чалился", да сколько "ходок" было. Тела каждого пестрели множеством "партаков" да и на пальцах рук у них синели набитые перстни. Все пребывающие за столом, никогда и нигде не работали, да и не будут, всех полностью устраивает тот образ жизни, который они ведут. Работать им, да и правда зачем, если и так всё хорошо.

Вся кухня представляла из себя на взгляд нормального человека, совсем уж удручающее зрелище: царили, немыслимые бардак и грязь, впрочем находящихся там это вполне устраивало. В данном доме давно стало нормой и не только это. Там, иногда ходили в угол по малой нужде, а бывало и не по малой. Воздух был наполнен зловонием: немытые человеческие тела, испражнения, впитавшийся за многие годы в стены перегар и табачный дым, смешанные с вонью гниющих бытовых отходов.

За столом было шумно и весело. Шла картёжная игра в дурака сопряженная с распитием спиртного. Пили прямо из пластиковой полторашки алкоголь - "три топора". Алексей сделав добрый глоток из горла бутыли, громко крякнул и одобрительно произнёс: "Бродяги, убойное пойло! Реально по шарам бьёт!" Все остальные, одобрительно загомонили. Суть да дело, а портвейн кончился. Вот тогда Валера и сказал своему корешу по зоне Алексею: "Пошли перетрём, базар есть." "Чё за дела?", - ответил тот. "Дела у прокурора, а у нас делишки", - сразу осадил Алексея Валера. Они вышли из за стола и о чём - то говорили в стороне. В суть их разговора никто не вникал, да и зачем, когда все были заняты разговором, о том, что ещё добавки надо и где её взять, а то одной полторашки на шесть ртов мало. Трубы всё ещё горят, толком даже не подлечились. Нутро ещё требует смазать после вчерашнего бодуна.

В это время к столу вернулся Алексей, взял большой кухонный нож и молча вышел из дома. Вслед за ним ушел Валерий...

По соседству с вышеуказанным злачным местом доживали свой век престарелые ветераны Великой отечественной войны: Иван Матвеевич перешедший порог девяносто шести лет и его жена Ефросиния Серафимовна достигшая возраста девяносто двух лет: встретившие войну в девятьсот сорок первом на берегу Буга и завершившие её в тысяча девятьсот сорок пятом, на берегах реки Рейн...

"Чую, энти черти, теперя до утра глаз сомкнуть не дадут", - произнёс недовольно старик и продолжил: "Ишь как разгулялись ироды проклятые! Лучше бы работали где, так нет же! Дубиной работать не загонишь! Дожили... В наши времена, мать, их к ногтю сразу бы прижали, а ныня дерьмократия, тьфу, ну никакой теперя управы на таких нет! Эххх!

Ефросиния поняла, что он сетует не только на распоясывавшихся алкашей, а вообще в целом на всю их такую трудную и совсем не простую жизнь - тогда, и очень горемычную и беззащитную - теперь. Она думала: "Какая нелёгкая долюшка обоим легла на плечи: война, да и после войны было не легче... Ах, любовь, да уж, любовь, могли же мы встретиться с тобой Ваня ещё в войну, рядом ведь воевали на одном фронте, да могли, но мы так и не встретились... Повстречали друг друга совершенно случайно, когда из руин Сталинград восстанавливали. И никакая сила нас больше разлучить не могла, так мы свой век с тобою и прожили, а теперь получается, что осталось доживаем...

Он продолжал браниться: "Так бы их перетак! Прут всё, что плохо лежит - черти окаянные! У кого кур, у кого что! И всё на бухло с закусью идёт. Вся жизнь у них: от одного "срока" до другого, и мать, плевать они хотели на твои и мои ордена и медали, на всю страну нашу, да и на родню свою, а что про нас говорить - чужих людей. Хамьё!" Она не отвечала и продолжала молча размышлять: остро вспомнилась вся война, сколько ребят и девчат осталось там... В неизвестности... На всегда... Вспомнилось: Как в семнадцать лет стала Ворошиловским стрелком... Когда? Да в тысяча девятьсот тридцать девятом. А потом снайпером была с начала войны и до самой Победы... Первое ранение. Первый орден. Победа. Сожженный и разбитый совсем Сталинград. Колхоз родной. Свадьба, да и чего только в нашей жизни не было, а всё пережили. Так всю свою жизнь, оба отечеству и отдали мы без остатка, а сколько нам отмеряно ещё? Теперь каждый день может последним стать.

Размышления Ефросинии оборвал неожиданный и громкий стук в дверь! Она даже вскрикнула непроизвольно. Потом громко отозвалась: "Кого это черти к нам среди ночи принесли?" За дверью раздалось: "Это же я, Алексей, одноклассник внука вашего, тот который с зоны недавно вернулся, ну что, узнали меня? Откройте! Поговорить надо!" "Ваня открой", - попросила она своего мужа. "Ведь не угомонится, так и будет барабанить, наверное денег станет просить или поллитра. "Ладно", - ответил он. "Отворю!" И кряхтя с большой неохотой и трудом встал с кровати и подошел к двери, которая была заперта на старинный кованый засов. Дед отпер её и впустил стучавшего. Алексей войдя резко толкнул старика в сторону от себя и подошел к стоявшей рядом старухе. За ним вошел Валерий с большим молотком в руке. Престарелый ветеран зло крикнул вошедшим: "Что вы творите! Вон пошли из моего дома! Ироды проклятые!" Алексей повернулся к деду и подойдя к нему, резко дёрнул левой рукой его на себя. Острая боль обожгла внутри живота Ивана Матвеевича и он с трудом произнёс: "Что же вы делаете? Сволочи!" В этот момент ему вниз живота вошёл большой кухонный нож, по самую рукоять...

У участкового старшего лейтенанта милиции Боброва Андрея день не задался с самого утра. Во время утренней планёрки начальник отдела внутренних дел - подполковник Рылов, который раз, совершенно необоснованно придрался к нему. Андрей с надеждой ждал когда-же всё это закончится, казалось, что начальник предвзято вцепился именно в него, словно бультерьер и медленно пережевывает, стало просто уже совсем невыносимо...

"Бобров?! Сколько тобой было выявлено преступлений за неделю", - спросил подполковник. "Три кражи и три угрозы убийством", - ответил Бобров. "Сто пятьдесят восьмые по какой части?" - уточнял подполковник. "По третьей", - доложил Андрей. "Да ты чё!" - грубо ответил начальник. "А где по первой части? Ты, что не знаешь, что по первой части показателей не хватает. Ну чё? Как ни чё, так и ничё? С тебя до конца недели ещё три выявленных сто пятьдесят восьмых по первой части! А сто девятнадцатые это вообще не преступления! Они же явные! А я с тебя требую с начала недели только инициативно выявленные!" "Как это сто девятнадцатые не преступления? Ведь уголовным законом - угроза убийством преступлением признаётся и за это судят, и срок реальный дают!" Начиная кипеть от раздражения ответил он подполковнику. Тот стал громко бить обоими руками по столу и излагать уже обращаясь ко всем сотрудникам: "Тут вообще только я один работаю, никто не работает, совсем никто не хочет работать!" Вся служба участковых деградировала совсем. В актовом зале повисла гнетущая тишина, а участковый подумал: "Совсем что-ли у него крыша едет, как с ним работать вообще возможно. Сидел бы себе дальше в начальниках штаба, бумажками ворошил, так нет же начальником стал. На земле бы поработал хоть немного - понимал бы тогда, что это такое, статист хренов." Его мысли резко оборвал начальник ОВД еще раз придравшись к нему: "Сколько протоколов у тебя по линии незаконного оборота наркотиков, сколько по алкоголю, сколько оружия изъято за неделю?" "Да у меня вообще на участке торчков нет, последний еще месяц назад от передоза загнулся, на кого я буду там протоколы писать", - оправдывался участковый! "Сами на себя пишете! Я требую чтобы были показатели! Системой оценки вашей работы являются только показатели!" - продолжал жестко разговаривать с Андреем начальник. "Сколько всего у тебя протоколов за неделю?" - продолжал он. На что подчинённый ответил: "Два - за распитие спиртных напитков в общественном месте, один за мелкое хулиганство, один за нахождение в состояние алкогольного опьянения в общественном месте. "Да, ну и что! Это не показатель твоей работы! Я знаю - ты можешь работать лучше! А где протоколы за вовлечение несовершеннолетних в распитие?" - наседал начальник. "Так у меня сорок два материала есть на исполнении - когда мне ими заниматься?" - участковый отвечал ему раздраженным тоном, думая при этом: "Когда - же эта планерка кончится наконец"- и продолжил: "А что вы ко мне так придрались, спросите вон у других участковых, есть ли хоть один из них, кто хотя-бы одно преступление на этой неделе раскрыл? Ни у кого раскрытия нет кроме меня!" "Я с тебя спрашиваю сейчас!" - заорал подполковник: "Ты что меня учить будешь с кого и когда и что мне спрашивать, выговор тебе, с занесением в личное дело!" Больше Андрей ничего не стал отвечать начальнику, думая при этом: "Вот так и бывает всегда: придёт сухарь на высокую должность и всю жизнь может испортить, а этот вообще два в одном. Сухарь, да ещё и самодур - одновременно, наверное увольняться пора, терпение совсем лопнуло!" И всё же не сдержался и наверное слишком резко ответил Рылову: "Товарищ подполковник, что такого я вам сделал, почему вы постоянно и совсем необоснованно - придираетесь ко мне! Ни за что влепили взыскание!" На что тот ответил: "Бобров ты мне категорически не нравишься, и вообще в нашем отделе две беды – есть одна, а это именно ты и другую я не знаю!" Андрей окончательно доведённый до бешенства Рыловым уже слишком резко ответил ему, что он не девочка чтобы тому нравится. Подполковник обжёг Андрея ненавистным взглядом и произнёс: "Я всё равно тебя сломаю, все "легли" и ты ляжешь! "Не лягу"! - зло ответил Андрей, подавляя, возникшее вдруг, очень сильное желание вынуть из кобуры штатный пистолет Макарова и выстрелить в прямо в лицо этой скотине. Подполковник встретился взглядом с участковым и прочитав что -то в его глазах, неожиданно вздрогнул. "Буду требовать с тебя до конца недели выявить следующие преступления: одну сто пятьдесят шестую, три - сто пятьдесят восьмых по первой части и протоколы. Задача ясна? "- подытожил разнос начальник. «Ясна", - ответил участковый. "Садись Бобров", - ответил он и продолжил в таком же духе общение с остальными участковыми, вывернув каждому сотруднику наизнанку всю душу...

"За что Алеша?" - единственное, что успел с трудом, выдавить из себя смертельно раненый ветеран, начав заваливаться на своего убийцу. Алексей резко дёрнул кухонный нож, находившийся в нижней части живота острием вверх. Вверх и на себя, а свободной рукой сильно толкнул умиравшего назад. Нож располосовал живот до самой грудины и все внутренности вывалились наружу, во все стороны, в том числе и на лицо, руки и одежду Алексея полетели брызги крови. Дед Иван упал на спину и не издавая, ни единого звука стал судорожно подтягивать руками свои внутренности к животу. По ногам пробегали судороги. В этот момент раздался душераздирающий вопль бабы Фроси и она стала громко кричать: "Убили!" Находившейся рядом с ней Валера изо всех сил ударил её тяжелым молотком по голове.

Алексей почувствовал дикое возбуждение и одновременно озверел от вида чужой крови, и сев рядом с дедом, левой рукой придавил его тело к полу, а правой изо всех сил наносил и наносил беспорядочные удары в шею, грудь и лицо старика. Нож перерезал шейную артерию и сильная фонтанирующая струя крови окатила убийцу с головы и до ног, который продолжал наносить беспорядочные удары по уже обездвиженному телу. На губах старика появилась кровавая пена.

В этот момент Ефросиния издала глухой стон и Алексей, с лица которого струйкой стекала чужая кровь - стал похож на настоящего упыря из фильма ужасов - произнёс: "Добить надо!" Валерий был таким - же отморозком, как и Алексей. Он и без его слов, собирался добить её, и на голову несчастной, престарелой женщины посыпались множественные удары чудовищной силы. Валерий наносил их своим, тяжелым молотком. От ударов во все стороны разлетались фрагменты костного и мозгового вещества и брызги крови. Когда на месте черепной коробки образовалось кровавое месиво, он с особым ожесточением продолжал наносить удары по её лицу. Покрытые кровью упыри в человеческом обличье - нервно и радостно хохотали, глядя как вокруг трупов убитых ими стариков образуются лужи крови. Никаких чувств, похожих на угрызения совести или раскаяние и сожаление в душе они совсем не испытывали, да и была ли у них душа? Возможно, что её у них и не было совсем - никогда. Наоборот им стало радостно. Когда кровавое наваждение спало и пришло облегчение, упыри посмотрев друг на друга, еще раз нервно засмеялись, и стали переворачивать вверх дном всё имущество зверски убитых. Убийцы нашли деньги в сумме двадцать тысяч рублей и боевые ордена с медалями. Больше ничего ценного в доме ветеранов не было. Валера решил заглянуть в холодильник, а Алексей полез в подпол. Из подпола раздался обрадованный голос Алексея: «Ништяк! Тут водяры целый ящик стоит! Нам теперь за бухлом даже идти не надо!» На, что ему в ответ: «А я закусь нашел!» Там же, они сразу и распили одну бутылку водки. С облегчением перекурили. Алкоголь окончательно ударил в головы обоих и они, как были все в крови, так и вернулись в покинутое ранее злачное место. Где уже находились все остальные, которым пока так и не удалось добыть спиртного. «Откуда бухло, что случилось, почему вы оба в кровище с ног до головы?», - спросили они. Алексей и Валера с особым цинизмом сообщили им: «Да старичков, соседей ваших замочили, а что?» «Да плевать нам на них - бухать давай!», - ответили им. Пьянка продолжалась до тех пор, пока не допили последнюю бутылку и кто где, так и попадали. Спиртное окончательно свалило всех, было около четырёх утра, начинался рассвет... 

Андрей возвращался домой после полуночи, весь день был потрачен впустую и совсем не принес результатов. Войдя в дом увидел, что жена уже крепко спит. Будить её он не стал. Настроение было самым отвратительным и паршивым. Достал из холодильника не начатую бутылку водки. И решил допить её. Пока пил в голове рождались беспокойные и беспорядочные мысли: «Как достало всё! Совсем больше терпения моего нет. Всё — увольняться пора. Завтра же рапорт подам. Вся эта система доконала меня! Вот почему всё так, когда преступлений и правонарушений не совершается гражданами - это плохо, ведь на самом деле это же очень хорошо, а получается наоборот, что совсем плохо. Оказывается для суточной сводки надо обязательно, чтобы было происшествие, как будто нельзя указать в сводке, что за сутки ничего не случилось! Какой - же это бред! Полнейший бред...» Водка помогла ему только немного расслабить перегруженную нервную систему. Бобров быстро побрился, искупался и заведя будильник на утро, полностью обессиленный провалился в тяжелый, тревожный сон.

Около трёх часов ночи он подскочил на кровати как ошпаренный! Сразу появилось острое нехорошее предчувствие! Оно всегда появлялось только, если случалось что — либо серьёзное. Тогда у него всегда возникало ощущение, что внутри живота всё ходит ходуном, затылок покалывало. Не хуже как у волка на холке: начинали вставать дыбом волосы. Когда это проявилось он и сам не помнил, и не сразу понял, что это и есть чуйка. Потом научившись понимать это состояние мечтал избавится от него, но так и не смог. Начав быстро собираться - случайно разбудил жену. Мария спросила у него: «Что случилось?» И в этот момент в голове четко обозначилась мысль: «Убийство!» Андрей ответил: «Убийство я снова чую, скоро с дежурки звонить будут.» Одевшись открыл сейф, достал пистолет Макарова, вставил в рукоять обойму с патронами и привычно опустил его в кобуру, туда - же отправил и запасную обойму. И буркнув жене: «Извини, родная не до тебя сейчас!» Заварил кофе, но не успел выпить даже половину кружки, как раздался звонок телефона. Андрей сразу ответил: «Слушаю Вас!» Звонил оперативный дежурный майор Лансков: «Получена информация от граждан, о том, что на улице Рабочая сто девятнадцать в доме Матвеевых были громкие крики и шум. Проверить надо. Поезжай и уточни, потом отзвонись мне.» «Сам не могу за рулем ехать — Иваныч, я хорошо водки вчера залудил. Пришли дежурку! На улице у своего дома буду ждать», - ответил участковый. «Тогда собирайся! Минут через десять подъедет к тебе дежурка!», - сказал оперативный. «Иваныч, давай сразу, я уже полностью собрался и готов к выезду!», - ответил Андрей. «Ты вооружился?», - спросил он. «Конечно!» - ответил Бобров. «Ну ты даешь! Что снова чуйка?»- продолжал дежурный. «Да! Чую убийство у нас», - ответил он. И Андрей услышал, что майор обратился к кому-то, неизвестно к кому, находившемуся в дежурке: «Бобров есть, Бобров! Чуйка у него такая, как убийство где или ещё что - так он уже всё наперёд знает!» И уже Боброву: «Типун тебе на язык! Лучше бы не было, выходи, сейчас подъедет, всё удачи!». Андрей положил мобильник в карман и повернулся к Марии стоявшей рядом. Быстро обнял её и поцеловал в губы. Далее произнёс: «Ну извини, ну видишь сама, как всё получается.» «Ну что ты заладил, извини, да извини, что я не понимаю, что ли? Всё иди уже. Иди.», - сказала она провожая мужа. И подумала: «Как же сильно я устала вот так постоянно быть одна и ждать. Лишь бы ничего с тобой не случилось.» А он уже выходил из дома.

К дому участкового подъехал милицейский уазик (буханка) и остановился. Андрей сел сбоку водителя - младшего сержанта Иванова и поздоровавшись, сказал ему: «Сергей, что — то уж слишком ты сонно выглядишь, езжай пожалуйста поаккуратней. Всё трогай.» Уазик урча мотором помчался на адрес...

Остановились возле домовладения Матвеевых. «Покемарь пока я буду информацию проверять.», - сказал участковый водителю и хлопнув дверью ушел. Начинало рассветать. 

Войдя в дом, повидавший многое за свои милицейские годы, Андрей просто остолбенел: весь коридор был забрызган кровью... На полу недалеко друг от друга лежали в лужах собственной крови, растерзанные тела престарелых ветеранов. На полу явно выделялись кровавые следы подошв обуви двух человек. Ему сразу ударил в нос специфический, неприятно-отвратительный запах человеческой крови и плоти. Резко кольнуло сердце и он опустился на корточки у стены. Бобров закурил дрожащими руками сигарету, глубоко затянулся и подумал, вот и я, точно когда нибудь окочурюсь, сердце может не выдержать. Через некоторое время он всё же взял себя в руки, если в этой ситуации вообще можно взять себя руки, достал мобильный телефон и позвонил в дежурку и произведя визуальный осмотр места происшествия, максимально чётко доложил майору Ланскову о произошедшем. Тот зло выругался и произнёс: «Вот это ЧП, мы все теперь в полной заднице — жди следственно оперативную группу и прокурорских.»

Минут через сорок прибыла оперативно следственная группа и приступила к работе. Потом стали подъезжать прокурорские и подъехал начальник милиции, все забегали, суета и суматоха. Зональный оперуполномоченный уголовного розыска и участковый пошли опросить проживавших неподалёку алкашей в тот самый, вышеуказанный злачный дом. Совершенно не предполагая, кто — же мог совершить такое зверство, да и зачем - зачем было убивать их. Да еще и с такой жестокостью.

Подходя к злачному месту Бобров сказал оперу: «Вот такие дела брат, откуда только столько злобы и ненависти в людях, да и люди ли они? Нет это не люди, а самые настоящие упыри в человеческом обличье, таких не судить, а сразу стрелять надо!» «Согласен!», - ответит он.

Войдя в данный дом (дверь была открыта), оба сразу поморщились от зловония ударившего в нос и закурили. Так и вошли на кухню, и там им открылась следующая картина: на полу, возле стола лежали в состоянии сильного алкогольного опьянения местные забулдыги, а один храпел прямо под столом. У двоих вся одежда и обувь была покрыта бурыми, подсохшими пятнами, похожими на кровь...

Потом было так, как и бывает в таких ситуациях: виновные осуждены на долгий тюремный срок и отправлены в колонию строго режима, где и находятся в настоящее время, и обратно вернутся ещё не скоро. Начальник ОВД и начальник отдела кадров получили незаслуженные ордена - участковый инспектору объявили строгий выговор с занесением в личное дело за плохую профилактику тяжких и особо тяжких преступлений и он беспробудно бухал с горя целых три дня в течении которых его никто не тревожил совсем, и ещё не знал что впереди ждали ещё несколько тяжелых лет этой грязной и неблагодарной работы.

И, всё же ему, спустя прошедшие годы, всё равно было искренне жаль убитых. Пусть им земля будет пухом и вечный покой.

 

Название населённого пункта, место и время кровавой бойни по морально этическим соображениям сознательно не указано. Все имена и фамилии изменены. Основано на реальных событиях