Его «МиГ» был уже расчехлён. Сверкая в солнечных лучах своей серебристой грудью, словно приглашал: « Я готов, мой синьор – полетаем!» Их было семнадцать, семнадцать молодых парней, только что закончивших местные авиаклубы ДОСАФ и пожелавших, как писали в заявлениях: «Служить на благо защиты своей Родины». Отбор в военных комиссариатах был жёстким. Всем уже присвоено звание мл. лейтенант. Среди них особенно выделялся Женя Вихров, сосредоточенный, обстоятельный, он сразу понравился преподавателям и инструкторам. За всё время с ним случился единственный казус. Однажды, на занятиях по штурманской подготовке, штурман полка подполковник Никитин обратил внимание, что Женя, вроде, как дремлет. Поначалу не понял: « То ли не интересен предмет, то ли изучил досконально и слушает из вежливости; оказалось – второе». Сегодня ему предстоял самостоятельный вылет на боевом Миг-17Ф. Женя, облачённый в костюм ППК-1, уверенным шагом шёл к самолёту, над которым заканчивали колдовать механики. Инструктор, гвардии майор Лисовский, окинув придирчивым взглядом подопечного, принял доклад о готовности к выполнению задания, закончив чётким: «Выполняйте!». - «Есть выполнять». Молодой мл.лейтенант, принял доклад механика о готовности машины к полёту, обошёл её кругом, похлопывая, словно жеребца, по корпусу и по лесенке, уже привычно, занял место в кабине пилота. Наконец, на командном пункте, в радиоприёмнике Женин голос: «Ордынка, я полста первый, разрешите запуск», и в ответ, голос руководителя полётов: «Запуск разрешаю». Эти мгновения от запуска двигателя; продувка, протяжка - и до появления нарастающего гула турбины, переходящего в неистовый свист; дрожь, проходящую по всему самолёту, словно соединяющую, в одно мгновение, в единое целое пилота и самолёт, испытывал каждый лётчик. «Ордынка, я полста первый, разрешите выруливание на старт» - послышалось в эфире и тут же, - « Разрешаю, Ордынка». Через некоторое время: «Ордынка, я полста первый, разрешите взлёт в зону» - и, «Взлёт разрешаю, Ордынка». «Ордынка» - был позывным нашего 22-го, Особого, Гвардейского полка истребителей – бомбардировщиков. «Полста первый, вас наблюдаю…курс 34 с набором до четырёх…выполнение пилотажа в третьей зоне», - это вступил в руководство полётом штурман наведения, капитан Шестаков. «Вас понял, полста первый – выполняю». На экране ИКО новая засветка от самолёта Жени, оставляла за каждый оборот луча, смещающийся всплеск с затухающим шлейфом. «Ордынка, полста первый, высота четыре, зону занял, выполняю задание» - и в ответ: « Вас понял, выполняйте». День был солнечным, ясным, видимость, как говорят пилоты: « Миллион на миллион». Женя в зоне выполнял «горки», «боевые развороты», переходил с обычного режима на форсаж и т.д. Время двигалось к полудню. Шестаков, на мгновение отвлёкся от экрана, как услышал в эфире голос Жени: «Ордынка, я полста первый, появился ощутимый правый крен…» - на этом сообщение прервалось. « Полста первый, я Ордынка…какой расход топлива»,- запросили с КП. Шестаков предположил, что топливо из правого бака двигатель не расходует. Предположение подтвердилось сообщением Жени.

-Я Ордынка, полста первый, попробуйте с набором высоты «потрясти» машину, как поняли,

- Вас понял, Ордынка, выполняю.

В голосе Жени не было ни тени тревоги, ровный, спокойный, вселял уверенность. Но через пару минут Женя снова вышел в эфир и уже не так уверенно сообщил, что крен усиливается, трудно удерживать машину в горизонтальном полёте. На КП поняли – не срабатывает устройство, обеспечивающее равномерный расход топлива из баков. Руководитель полётов приказал Жене прекратить работу в зоне и следовать на точку, (точка – это аэродром вылета), и с третьего поворотного пройти над взлёткой на высоте 300 метров, эмитируя посадку. На аэродроме повисла тревожная тишина, вылеты были прерваны, а самолёты с задания отправлялись в пилотажные зоны. «Я полста первый … на посадочном… разрешите эмитировать заход на посадку», - «Я Ордынка, разрешаю, постарайтесь левым креном держать горизонт, и правым разворотом выходите на второй круг над западным сектором аэродрома для сброса бака, как поняли». – «Вас понял». Голос подполковника Кутявина, руководителя полётов, был спокоен и чёток. Невооружённым глазом было видно, что самолёт, как хромую утку, всё время кренит на правый бок. «Полста первый, уходите на второй круг, в западном секторе, по моей команде, выполните сброс правого бак, как поняли», – «Вас понял, выполняю». Самолёт, ревя турбиной, пронёсся над аэродромом. В том самом, западном секторе, были оружейные склады, причём тщательно замаскированные. Задача и у руководителя полётов, и у пилота была не из лёгких, они - то хорошо знали о складах. Самолёт, выполнив неуклюжий разворот, шёл к назначенному месту сброса. На лётном поле все замерли, получится ли сбросить недоработанный бак, такой аварийный вариант, конечно, отрабатывался, но,… а вдруг нештатная ситуация, высота для катапультирования предельная …или бак упадёт на склады? Женя вёл машину к точке сброса… «Сброс!», - послышалась команда руководителя полётов. Бак почти тут же отделился от самолёта и, через мгновения, над лесом поднялся, на огненной ножке, чёрный гриб взрыва. Всё прошло штатно. Склады взрыв не затронул. Женя, успешно справился, теперь уже с незначительным левым креном, и посадил самолёт на полосу. Так закончился его первый самостоятельный полёт на Миг – 17Ф. Женя первым в полку освоил новый МиГ – 21. Закончив академию, стал командиром полка на дальнем севере. На облёте каждого пополнения всегда вспоминал свой первый, прерванный полёт.