Июльский вечер застал меня на пути к моему летнему пристанищу. После блуждания по лесам в поисках грибов меня задержала долгая беседа за самоваром с дедом Михеем, старожилом лесной деревушки.

Я тянул горячий чай, интересуясь грибными местами.

– Какие нынче грибы! Колосовик уж сошёл, а до осеннего ещё дожить надыть. Токмо разве маслята в ельнике за кладбищем. Версты три по дороге, что к дому твому. На жарево наберёшь, – рокотал дед Михей. – А знаешь, на кладбище-то нашем старый граф по ночам бродит. Мстит за свою загубленную жисть. Ить сожгли его, прямо живого. В пятнадцатом годе дело было. Только косточки обугленные и остались... Случайных людей караулит. А застигнет, дык защекочет до смерти али глядом спалит.

Дед отхлебнул чаю и задумался.

– А что, правда ли, загубил кого граф? – не поверил я старику.

– Да как же, – прокряхтел дед. – Год, как в последний раз было. Пошёл на Сергиев день вечером сосед Николай сыночка навестить. Серёжу-то уж лет шесть, как на стройке задавило. Пошёл, да не воротился. А наутро его у графской могилы нашли. Весь ободранный был, а лицо-то серо! Видать, резво со страху кинулся, да от графа убечь не смог. А граф его к своей могиле притащил, да о плиту каменную ахнул. Ажник голову бедняге прошиб.

Милиция из района приезжала. Всё расспрашивали, что да как… Да граф – он и есть граф. За руку не схватишь!

Вечерело. И я, тепло попрощавшись со стариком, отправился в путь.

– Ну, будь здоров! Не заходи на кладбище.

 

Прошёл час, но дорога, будь неладна, вывела на незнакомую поляну. Грязноватые облака временами задёргивали луну. Поодаль я заметил ограду, из-за которой проглядывали силуэты крестов. Любопытство, разбуженное во мне таинственным рассказом деда Михея, заставило свернуть с дороги.

Вряд ли какая сила способна соперничать с неудовлетворённым любопытством в принятии человеком нелепых, решений. И иначе поступить я не мог.

По узкой тропке, пробивающейся в крапиве калитке, я вошёл в царство печали.

Я пытался найти плиту, венчающую место погребения графа, но поиски были тщетными. Напрасно старался я привести осмотр в систему. Кусты заставляли менять направление. Я почти отчаялся найти искомую могилу, но упрямство заставляло вновь продираться сквозь заросли.

Наконец, я решил прекратить поиски. Хоть я и не верил в потусторонние силы, подспудное жутковатое ощущение жило во мне, холодно щекоча под сердцем… Внезапно я ощутил на себе взгляд. Сердце, замерев на миг, неистово заколотилось. Я резко обернулся. На меня смотрело бледное лицо. Фосфорический свет воспринимался скорее не зрением, но чутьём. Руки призрака были вознесены над головой, плащ свисал до земли, и полы его, мерцая, колыхались: граф шёл на меня!!!

Я смотрел призраку в лицо и не мог отвести взгляд. Высокая фигура, приближаясь, росла на моих глазах. Вдруг я осознал, что иду навстречу опасности. Ноги упрямо несли вперёд. Я бросился бежать, но споткнулся – и ударился головой.

"Это – конец!" – промелькнуло в сознании.

 

Очнулся я от дождя. Светало. Поднявшись, я обнаружил, что стою у плиты.

За могилой высилось мёртвое дерево. Метрах в двух от земли ствол раздваивался, и бурые обрубки торчали рогатиной. Ниже зияло дупло.

 

Рассвело, когда я вошёл в деревню.

Дома отыскал топор.

На обратном пути я уже почти не верил произошедшему.