Я утопаю...
Я утопаю в этом жутком лете,
как будто в вязкой ванне грязевой,
сгущает зной пространство чуть колеблясь,
тянусь всем телом, трогаю его.
Вот обопрусь и словно в гамаке
извечности... и что там ждёт снаружи?
Не торопясь опять прольюсь в строке,
слова как птицы надо мною кружат.
Сознание безмысленно, но остро,
душа глотает солнце, рощу, степь
и кажется задумчивым подростком,
готовым вслед за птицею взлететь!
А небо высоко - ни тучки в нём,
сама себе вдруг покажусь верблюдом
с качающимся сморщенным горбом,
жующим жвачку и готовым плюнуть.
Размяк асфальт, надсадно солнце дышит,
что тот дракон о многих головах,
лесок сосновый справа - полон дыма,
там выгорает жертвенно трава.
Я как она желала бы сгореть,
чтоб сохранить кого-нибудь от боли
и выгораю, кажется на треть
в своей земной изысканной юдоли.
Святой Илья уже подпортил воды,
как минимум: плескаться неполезно.
Я мертвых не боюсь, но дух уводит
по травам скошенным, как краем бездны
куда-то в жар степной, где кучугуры
так пахнут в травах горечью полынной.
Тут страшен непотушеный окурок,
и лёгок уголок моей косынки...
Жизнь нелегка, но я ещё способна
закинуть на плечо рюкзак заплечный,
к нему я расположена особо:
снесу его до станции конечной.
Не сброшу, нет... отдам счастливо в руки,
и птицы белые зайдутся в криках...
Знать виражи земные были круты,
коль сманивает вечность в шалых ритмах.
