Старый Урге
Старый Урге сидит у костра, но в глазах у него темно.
В чаще заплакала сойка, на сопке всхрапнул олень.
Прокатилось по небу солнце, памятью старых снов,
И закончилась ночь, в которую его превратился день.
То, что зовётся ночью, шаман знает лучше дня.
Звуки рисуют узор на изнанке незрячих глаз.
Он видел дрожащую землю, мир, что огнём объят.
Но снова в тайге тишина, и духи ведут рассказ.
О том, что скоро зима – он давно к холодам готов.
На юг откочуют олени – для зайцев нужны силки.
Старый Урге внимает рассказам, он больше не видит снов.
Но когда он идёт по тайге, то тропы его легки.
Мир его – лес, уставший от суеты людской.
Давно тишину не тревожит винтов и моторов гул.
Птиц не вспугнёт, шагами не всколыхнёт покой
Сагди Самани, на привале слушающий тайгу.
Только под утро смежатся веки, накатит нежданный сон.
Вспомнит шаман, как в городе жил он целую жизнь назад.
Снова покатится по небу солнце – красное колесо.
И теперь, чтобы видеть его, Урге не нужны глаза.
