Свет
Подслеповатая, худая, она ютилась у метро.
Прохожим не надоедая рукой протянутой, добро
молитвой тихой призывала да ржавой кружкой у колен.
Но много в кружке или мало – неважно было ей.
«Всё тлен, –
когда-то юного сыночка она учила. – Только свет
сердец людских не знает точки в житейском сборнике сует.
Не будь вовеки равнодушен к беде и близких, и чужих,
и будешь долго – не потушен, добра и мира светоч – жив!»
Не вышел светоч: злобный дядька живёт и пьёт в квартире той,
где мама пела над кроваткой…
А маму – вон, с её бедой:
почти слепа, тонка как спичка – не устоять ей у плиты
да не прибраться. Толку пичкать её лекарствами!..
«Как ты,
сыночек мой? Не пьёшь ли боле? – она всё думала о нём. –
Я – ничего, вот только боли… Но я с людьми! И с каждым днём
они внимательней, щедрее на слово ласковое. Пусть
пустует кружка. Но старея – осознаёшь, что век твой пуст
лишь без любви, светлейшей ветви на древе жизни…»
А над ней,
идеалисткой беспросветной, судьба смеялась всё сильней:
никто не видел, как бомжиха молилась с согнутой спиной,
как догоревшей спичкой тихо
она упала в свет иной…
