безымянное
Ворует сон многоэтажек утренний туман.
В полынный кофе щедро сыплет август остатки лета.
Спорю с табуретом о том, что бог не ходит по домам,
не курит трубку на людских балконах
и нет его в ошибках многотонных,
как света нет в глазах уставших дам.
Зевнула грусть в коробке от конфет,
разбуженная нашим разговором.
Захлебывался свистом,
так басисто,
пузатый друг.
В тарелке стыл омлет.
Вне всяких постулатов, догм, законов
на табуретке оказался невесомый мой внутренний,
такой желанный бог.
В обычном образе: трико, улыбка, трубка.
Читал стихи, шутил и до абсурда вслух декламировал,
что нет конца у лет.
А после – опрокинул табурет.
