Бульварное
На бульваре с утра не бывает без суеты.
Все бегут — бизнесмены, курьеры, менты, коты —
будто их в восемь тридцать должны представлять к награде.
А Петрова послала жена. И Петров бежит
за фигурой. Но втайне мечтает бежать от лжи,
приближаясь к подчас некрасивой, но всё же правде.
Вот бы вышел приказ не использовать лесть и не
сочинять комплиментов! Петров бы сказал жене:
«Что ты всё попрекаешь зарплатой и лишним весом?!
Сколько платьев в шкафу! А попробуй хоть влезь в одно!
И в постели бревно! И тефтели твои — г..но!
Надоели до чёрта! Идите с мамашей лесом!
Знать отныне тебя не желаю! Исчезни с глаз!».
Так сказал бы Петров. Но не издан ещё приказ
избегать лицедейства, притворства, вранья и фальши.
И поэтому хочешь не хочешь — беги вперёд,
а иначе супруга тебя в порошок сотрёт.
И Петров, отдышавшись, пыхтит по асфальту дальше.
Не сказать, чтобы беден, и, в общем, вполне здоров,
но к фатальному выводу склонен прийти Петров,
злоключения необратимой судьбы итожа:
«Роковая ошибка сгубила шальную жизнь!»
(и положено, вроде, Петрову сказать: «Держись!»,
но начни он сначала, случилось бы ровно то же).
Под каштаном на лавке дымит табаком старик
(камуфляжная куртка снаружи, портвейн внутри),
обнажая неровные зубы с оттенком охры.
По фигуре Петрова лениво глаза скользят.
Отмечает: «Дурак… От себя убежать нельзя…».
И на лоб надвигает фуражку с кокардой ВОХРа.
(Н)
