дха́рана
Крошатся сно-свиданья звёздами, хлебом речек.
Утро рисует тело — в простыни вросший стебель.
Бабочки преисподней с крыльев кидают жребий.
Пажити семафорят свечками человечков,
пламя послушно ветру ритмом и амплитудой.
За горизонты смотрим,
рядом — не выбираем.
Верим — случится сказка.
Думаем — жизнь без края.
Холодом между рёбер время течёт простудно.
Глу́шеный свет коаном.
Пальцы ерошат русый.
Вечер коснётся кистью,
выбелит чёлн-рассудок,
выделит строчкой — губы,
запахи счастья — сутью.
Если дыханье делим, тем обнажаем пульсы.
Нежности позволяем выбраться из-под кожи.
Близость неуловимо плавит цвета и звуки.
Курсы,
пересекаясь,
сходятся в острый угол...
Разные — до контраста — слишком с тобой похожи.
Глобусом бульденежа лето стучится в окна.
В доннике и полыни бродят дурные соки.
Будто бы на удачу месяц подковой согнут,
штрих от звезды упавшей прямолинейно-огнен —
в общем, по всем приметам, сбудется.
Знать бы — скоро?
Не просчитать по знакам.
Не нагадать на картах.
Сложены километры в тамбуры и плацкарты.
От любопытной ночи спрячут надёжно шторы.
И, продолжая мысли, ножиком перочинным
рельсы рисуем.
Поезд мчится пустым обратно.
Литера — дым вишнёвый — канет на дно заката.
Сны,
что увидим снова,
лепим словами-глиной.
