Стылый. Снулый. Скупой.

Небесных помоев таз опрокидывающий

На меня –

Зимой ли, весной…

Сколько лет мы знакомы – скажи, город!

Тысячами страниц

Своих вековых мостовых

И залатанных тротуаров

Шаги мои посчитай. Вдоль-поперёк

Изрядно залапанного

Великолепия

(Не я создавал, не я…),

Безначально поруганного

Величия

(Но пробовал сохранить…).

 

…А однажды забрал из химчистки пальто

И уехал из вечной осени.

 

Мы все на божественном карандаше

Ангела, что венчает собор:

Ангел порою незрим за туманом над крепостью,

Но это не значит, что ты

Не виден ему.

 

***

 

Забери чемодан – лента двинулась.

Я на выходе, у такси.

Неуклюже сбегаю наружу – к нему, к нему…

Нет, курить я бросил лет сто назад:

Выдыхать

Копоть палёного «Мальборо» в это небо

(Не я создавал, не я…)

Стало как-то…

Чудовищно непристойно?

(Но пробую сохранить…)

Словно плюнул в лицо. Будто излил мочу

Среди бела дня во дворе-колодце.

 

– Вернулся?..

– Вернулся…

 

Ну же, давай. Начнём прямо с аэропорта:

Вот мои кипящие щёки, город, –

Для оплеух ночного дождя.

Уши – для страшных сказок балтийского ветра:

 

«Жиыыыли-быыыли

Те, кого находят в Неве:

Кривые, косые, горбатые.

Коммунальным бытом измятые.

Не желавшие, но проживавшие.

Губленые без ножа.

 

И те, кто пытался бежать».

 

 

Я тоже скучал. Знаю, что не чужой.

Климат, характер – у нас с тобой всё не так и не то.

…Но пора бы в химчистку отдать пальто

И готовиться к долгой осени.