Чтобы поместиться в маршрутку, нужно было пройти целый квартал до конечной остановки и прилепиться в конец длинной очереди, извивающейся как не смытый в ванне женский волос. Старый зонт сам по себе забылся в квартире, и мелкая распыленная в воздухе влага прохладно оседала на лице.

Посчитав людей, мечтавших доехать до метро, он мысленно занял место в третьей маршрутке и взглянул на уличные часы. Пока очередь вползала в подъезжающие микроавтобусы, стоявший перед ним молодой парень успел купить в соседнем магазинчике бутылку пива и с наслаждением затянулся утренним, на время разбавившим разочарование, глотком.

Он уселся в центре салона, среди пятен разноцветной осенней одежды, которые шуршали и звенели деньгами, передавая их водителю. Отсчитав мелочь за проезд, он тоже протянул ее вперед и слегка коснулся женской ладони, опуская в нее монеты. И вдруг, эта никем незамеченная, мимолетная близость встряхнула его заскучавшее в мутном однообразии сознание. Встряхнула и сделала сидевшую рядом случайную девушку, роднее тех, с кем он существовал последние годы.

Его попросили передать деньги и он, взяв их, протянул вперед раскрытую ладонь. Пальцы девушки слегка царапнули его кожу бледно-розовыми ногтями и забрали монетки. Он поднял голову и увидел ее профиль: кроткая стрижка, челка, аккуратный нос. Ничего особенного, но это острое прикосновение как скальпель надрезало раздувавшийся внутри огромный пузырь с отравленной пустотой, готовившийся вот-вот лопнуть и взорвать его самого, и покалечить всех вокруг. И долго перегнивавшие в нем обиды, измены, разочарования, несбывшиеся мечты, неожиданно стали вырываться куда-то наружу, вытягивая за собой через эту открывшуюся рану спрятанное от всех одиночество.

Если сейчас еще кто-то передаст деньги, я сойду с ума.

– Деньги, передайте, пожалуйста, – чья-то рука коснулась его плеча.

Бумажная купюра стала спасением: передав ее, он избежал еще одного прикосновения. Но через минуту водитель вернул сдачу, и звенящие монетки запрыгали в руках пассажиров и оказались в ее ладони. Она посмотрела ему в глаза и протянула деньги.

Он подставил ладонь, и мелочь скользнула в руку. И хотя девушка не коснулась его, но ее тепло, сохранившееся на металлических кружочках, рвануло в его расчищенное сознание, которое теперь больно засасывало в себя лица пассажиров, их разговоры, запах пропитавшегося людьми салона, сигналы машин. Он втягивал в себя этот город за окном маршрутки вместе с троллейбусными проводами, птицами, облаками, свежим холодным ветром, оживлявшим раскрывшееся в нем пространство. На мгновение показалось, что вокруг началась совсем другая жизнь, которую замечал пока только он.

Через несколько минут маршрутка остановилась. Все вышли и, смешавшись с толпой, спустились в мясорубку метро, чтобы вылезти потом измятым фаршем на других концах города. Микроавтобус быстро наполнялся новыми людьми в мокрой одежде.

Маршрутка тронулась в обратный путь, а он все сидел на своем месте, машинально передавая деньги и возвращая сдачу.

Водитель посмотрел в зеркало, где жили замерзшие пассажиры, и крикнул в салон:

– Кто еще не передал за проезд!? Я сейчас остановлю и не тронусь, пока все не заплатят!

Он очнулся от этого голоса, посмотрел по сторонам, пытаясь понять, где оказался. Несколько человек бросили на него презрительные взгляды, но промолчали.

– Еще раз спрашиваю, кто деньги не передал? Я бесплатно никого возить не собираюсь! – водитель сбросил скорость и стал прижиматься к обочине.

Это же я не передал…

– Извините, это я, наверное, задумался. Я сейчас передам, – он нащупал в кармане мелочь, отсчитал и протянул кому-то наугад.

Монетки утонули в большой мужской руке с широкими, почти квадратными ногтями.

– Меньше думать надо, – пробурчал водитель, кинув мелочь в металлическую коробочку.

Маршрутка набрала скорость и повезла его в сторону дома.