Четыре часа утра. Или ночи?

Стою у окна. Смотрю сквозь стекло.

Больничный скверик. Февраль.

 

Мириады снежинок плетут кружево для озябших деревьев и кустарников. Белёсая луна застыла меж ветвей.

Деревья бросают на снег чуть заметные тени.

Память листает сочетания слов — белый свет, белым-бело, белый парус, белые крылья, белые розы, белые голуби.

Как много белого! Как много его оттенков. Вы тоже видите эти полутона? Или мне это кажется...

Хочется подставить ладони и ловить снежинки.

 

Набрасываю на плечи бушлат и выхожу в это снежное великолепие! Протягиваю ладони.

Чудо! Я люблю снег и радуюсь ему всегда. А вы любите?

Можно пересмотреть хоть септильон снежинок и не увидеть двух одинаковых. Они вовсе не белые — голубоватые, иногда жемчужные, попадаются даже льняные и дымчатые. А вот цвета магнолии...

 

От тепла моей ладони снежинки тают и приобретают цвет росы.

Капельки отражают лунный свет, искрятся, переливаются.

Поднимаю глаза — ночное небо нависло призрачно-серой рогожкой, сквозь которую просеиваются зимние странницы-снежинки.

Как долго они летят? Откуда? Зачем?

Может быть, для встречи со мной? Или с деревьями, которые протянули им навстречу свои ветви-руки?

 

Я сдуваю с ладоней снег, говорю снежинкам "спасибо", они впитали в себя мою усталость и грусть.

 

Пора возвращаться в моё застеколье.

Скоро утро.

А за ним — день. С разными оттенками разных цветов.

Пусть он будет светлым...

И тёплым.

 

Пусть будет.