Я помню храм еще в "лесах",

В брезенте купол, словно зонтик.

Не возвышался в небесах

Тот шпиль на фоне горизонта.

И колокол ещё не пел,

Сзывая звонко на молитву,

И реставратор боль терпел,

Сжигая пальцы краской липкой.

Освобождал от краски он

Иконы, загнанные в двери,*

Продляя жизни тех икон,

Всё больше укреплялся в вере.

 

Так кто-то их хотел спасти

От глупости уничтоженья,

Спасти и снова обрести,

Пусть и познавших униженье.

 

Он был и молод, и красив,

Но изможденным было тело.

Ему Господь прибавил сил,

Чтоб он закончил это дело.

И вскоре мы узнали весть,

Что он скончался от болезни.

Но у меня надежда есть,

Что Бог признал его полезным

И в Рай ворота отворил -

Его душе там так свободно -

Угодные дела творил.

Остался в памяти народной.

 

Теперь на храме есть кресты,

А купола покрыты златом.

Любуемся и я, и ты

Убранством их богатым.

И роспись стен обновлена,

И в окнах ярче витражи.

А церковь прихожан полна,

В ней, как и раньше, дышит жизнь.

 

* Когда восстанавливли иркутский Храм Богоявления, там нашли двери, при реставрации которых вместо дверных полотен увидели под краской старинные иконы.

Я лично видела и этого реставратора и эти двери с иконами - тогда, в то время.