Музыка. Потоком
Это когда россыпь мурашек по коже.
Это когда на разрыв сердца.
И вроде на жизнь (совсем) не похоже.
А может, в этом и дело…
Скерцо.
Звуки. Нервы. В чириканье флейт на изломе
скрипичного визга матом ворчанье виолончели.
Мы вырастали травой в сумасшедшем доме
в ненастном сизом апреле, а к осени мы старели.
Скрип качели. Встречи в трамвайном парке.
Музыка острой боли – зубной, суставной, сердечной.
От боли болью из жалости нас кололи.
Но мы же знали, что всё кончается Чёрной речкой.
Чёртовой чёрной речью.
С чёрной речью к вам обращается чёрный ворон.
А мне с моим человечьим куда приткнуться?
И кровь хлещет горлом –
вен, артерий слишком узка дорога –
кому мы нужны с нашим счастьем куцым?
Поэтому горлом потоком…
Что там кого спросили?
Кто здесь первый в последнюю очередь к Богу?
Мой красный крик, твой слух неизбежно синий…
Это на разрыв сердца. От герца до килогерца.
Скерцо бьётся в кровь разбитые уши.
Мне б запереться и хоть ненадолго выключить душу,
но чёртовы скрипки, чёртовы флейты,
чёртова чёрная речь задушат…
Поэтому горлом потоком мимо вен и артерий.
Поэтому болью воплем из тысяч неспящих окон.
Музыка – это такая дорога к вере.
Больно – это ты препираешься с Богом.
Звуки. Нервы. Останься в своём апреле,
не дожелтей, трава, до осени волглой.
Это не скрипки – скрип твоей старой качели,
трамвайный парк. Впереди ещё слишком много
музыки, муки, любви, ожиданья чуда,
первой встречи, последней встречи.
Нет, прости меня, я не буду, верить в новой жизни не буду,
что всё кончается Чёрной речкой…
