Волчья ягода.
Тишины стакан, в нём луны глоток,
Над седой рекой в тучи прячется.
У обрыва волк, старый серый Волк,
Пьёт луну, в запой, небу плачется:
“Расскажи мне Небо, расскажи,
Почему один в жизни маюсь я?
Да флажки мои покажи,
Где нельзя ступать, где поранюсь я.
Где тропа моя и с кем жизнь мила?
Где с ружьём сидят живность стерегут?
Отчего горька ягода моя?
Почему её волчьей все зовут?”
Стынет в горле крик — холодна луна,
Отвечает Бог с неба Лютому:
"Оттого твоя ягода горька,
Что со злостью вся перепутана.
Красные флажки — это твой удел,
В них грехи твои за прошедший век.
Сколько ты убил, а потом не съел?
Просто так убил, лишь бы кровь на снег!
Расплескалась кровь по сырой земле,
Обернулась кровь красной ягодой...
В ней не сок, а яд — память о тебе,
Страх невинных душ, битых загодя".
Ветер тучи мчит, воет, как и волк.
Через тучи свет серебром летит.
Небо высоко, знает в жизни толк,
Волка жизни учит, говорит:
«Ты же просто век один живёшь,
Несмотря на то, что стая есть.
Ты ведь столько тёплой крови пьёшь,
Будто не один, а целых шесть!
И тропу себе выбираешь сам,
Ты не любишь всех, а надо бы.
Вот и рыщешь волком по лесам,
Вот и волчьи стали ягоды»....
Как ножом блестит чёрная река,
Режет тишину над рекою вой:
"Чтобы кровь не пить, не монах пока
И, чтоб всех любить, я ещё не твой.
Пробегу засаду сквозь флажок,
Пусть за каждым смерть сидит, с ружьём…
Я матёрый волк, а не щенок.
Убивал в задоре, не со злом.
Ты же сделал нас. Не сами мы...
Ты свободу дал и кровь, и кость...
Почему ж мои эти ягоды?
Может, прячет мир свою злость?»
Вновь понять друг друга не смогли,
Вновь Добро со Злом не поладили.
Бог желает всем, чтоб берегли,
Ну а Зло, чтоб рвали бы.
Волк рожден таким. Что ему совет?
Всё равно глядит зло из логова.
Волчье дело - выть на весь белый свет,
А любить весь свет — это Богово.
