В тихой деревне
Груша стояла в поле за крайней хатой.
Мимо витая тропка текла к ставку.
Три пацана и даже их пёс лохматый
знали красивых фруктов медовый вкус.
Тот, кто гостил у деда, взобрался кошкой –
знай городских! Вцепился зубами в плод.
Видит – плетень, сараишко перекошен.
Рядом старик на лавочке под ветлой.
Странный какой-то. В вылинявшем бушлате
не по сезону. Высохший изнутри.
Вздрогнул слегка на шум за плетнём некстати,
поднял глаза, пустые как пузыри.
Позже, у костерка на траве у пруда
от деревенских хлопцев узнал пацан,
что в развалюхе с краю живёт, паскуда,
из лагерей вернувшийся полицай.
С ним кабыздох. А дочка – старуха в сорок,
ходит по воду к длинному журавлю
и к автолавке. Бледную тень позора
как бы не видит местный незлобный люд.
*
Время течёт и медленно точит камень.
Но временами память выносит вдруг,
как ненароком пересеклись зрачками
старый предатель и партизанский внук.
