Попурри
Чудеса нашего городка...
Ты, дрянь хвостатая, сбежавшая от мамкиных песен,
ломающая хребты колоскам, пока спит в больном разуме Герцен
и танцуют чёртики в глазах.
Ах! Нет. Всё же девочки...
Несъедобные груши, неправильный мёд, томное "дзинь"
там, в люлебаюшке,
где ловит до судорог девонскую хамсу муэдзин
под шлёпание жабьих лап в талой воде.
«эм цэ, пых-пых, луна на двух.
хайям гравюрой бьёт поддых,
рифмует мух,
пускает пьяною тропой слова
из пункта бэ
в е2.»
Там Ленинград снарядами, котами. Пугает голодом, дождём.
Мы подождём, хоть больше он не с нами.
И снится Сивке манго под ножом.
Гремят цепями суки перелётны, мурлычет чёрт, рэпует выпь.
Буржуи жгут туман по палестинам,
гоняя комаров и рыб.
Иконы краскоточат.
Взахлёб лакают из копытца молоко
коровы братья,
играет на пикантной дудочке сестра,
дурочка.
А потом она будет плясать песню странную,
босиком
по гравию,
вся из себя рыжая.
Вот так вот, мой норвежский друг. Вот так.
Пока ты пишешь в мерзлоте, мечтая об Иранах,
элиты, двор, казна - фанерами летят в Шампань.
Или в Бордо.
Народ же просто жаждет крови.
Конкретно чьей?
Да всё равно!
Июльским солнцем убиенной,
на раз-два-три,
подкрасить губы, щёки, дно.
Расскажи мне про снег,
Элис,
разведи опару,
и не забудь растолочь
прогорклый
пожелтевший кусочек сала,
когда будешь варить борщ
под таёжным покрывалом
наевшись снега
до отвала.
