Он трудился в морге городской больницы девять или десять лет, точно не помню. Работа была особенной и требовала немалых сил, нервов и, главное, философского взгляда. С этим-то было всё в порядке: взгляд на свою профессию он имел очень специфический. И в соответствии с этим все звали его – Каа. За чудовищное спокойствие и невозмутимость. Ну чисто удав из Книги джунглей Киплинга, особенно после доброй охоты! И ещё: читать он любил преимущественно мистику и ужасы. Но в чёрта не верил, тем не менее.

К чему это всё я? Да просто я был его напарником, сменами работали, и кликуху эту я ему приклеил. А все подхватили и не звали его уже никак иначе. Честно скажу: покойников не люблю, как и свою работу, а потому втайне завидовал сменщику.

Так и жили.

Утром, полтора дня тому назад, прихожу на работу и застаю его, смешно сказать, не в себе. На законный вопрос «что случилось?" – он невнятно пробормотал что-то о необычном покойнике. И повёл меня в подвал к нашим молчаливым холодным клиентам.

Жмур впечатлял!

Он был покрыт татуировками с ног до головы: даже большой палец ноги, тот, что с биркой, был обколот. Что-то на латыни. Текста на теле вообще было очень много, больше, чем картин. Но ещё удивительнее было то, что картины казались живыми, а надписи как будто текли и ползли, стоило отвести от них взгляд... Я ещё пошутил, что сам дьявол позавидовал бы такой росписи.

Постояв немного около него, мы вышли на воздух.

- Да, необычный мужичок к нам заехал! – говорю.

Тут Каа вообще засмущался, как девочка:

- Не заехал... – отвечает. – Не привозил никто.

Я засмеялся и спросил, не курил ли он чего?

- Откуда же тогда покойник?

Он обиделся:

- Это ещё не всё! – говорит.

И мы вернулись в холодильник. Увиденное поразило. Стало страшно по-настоящему.

Мужик был тот и не тот. Теперь он сиял девственной чистотой. Аки младенец. Ни одной картины, ни одной надписи. Ни-че-го.

Я взглянул на бледного Каа, потребовал подробностей, но в ответ он послал меня к нехорошей маме и слёзно попросил принести видеокамеру, записать, чтобы потом подробно всё разобрать и рассмотреть.

Запомнить такой объём было невозможно даже с его памятью и любовью к чтению.

И Каа по привычке и в силу своего любопытства тщательно изучил всё то, что было вытатуировано у жмура. И что-то там такое вычитал… Нехорошее совсем… Но что именно – говорить отказался категорически.

Я резонно заметил, что снимать теперь вроде бы и нечего, но из жалости к коллеге согласился и решил сбегать домой за камерой, благо жил относительно недалеко. Он с тоской посмотрел на меня и попросил побыстрее вернуться.

 

Кто ж знал, что мы виделись в последний раз?...

 

Когда я вернулся, на месте моего напарника не было. На звонки он не отвечал. В больнице его тоже не видели.

Эх, Каа... Не верил ты в нечистого. А может, зря?

Вдруг как-то нехорошо засосало под ложечкой. Я спустился в «святая святых» и открыл бокс.

Господи!

 

Каа лежал на том самом месте, где...

Да, на месте татуированного… которого и след простыл. Он, мой напарник, был калькой с того мужика. Двойник до последнего сантиметра. Просто абсолютная копия.

И он был абсолютно мёртв.

 

Понимая, что ещё немного и сойду с ума, трясущимися руками я включил камеру и стал снимать. Со всех ракурсов. Подробно. Закончив, быстро собрался и побежал в отдел полиции, что в двух кварталах от нашего заведения.

 

Там выслушали моё бессознательное и попросили включить камеру. Я включил. На видео-картинке был Каа, такой же неживой. И у него пропали татуировки!

Но появилась одна новая… которой точно раньше не было, я бы запомнил. На лбу.

Крупно, жирным чёрным шрифтом было написано: "ТЫ - СЛЕДУЮЩИЙ".

 

...я сижу в камере.

 

Они вызвали было бригаду из психушки, но потом передумали и решили по-быстрому смотаться со мной в морг, посмотреть, что там на самом деле. А я знаю, что мне туда нельзя. Полицейские ржут и крутят пальцем у виска.

 

Смейтесь, ребята, смейтесь. В отличие от Каа, я в чёрта верю. И у рогатого – богатая и извращённая фантазия, он такой затейник!

 

Теперь лишь одно грызёт меня: что успел прочитать Каа тогда, что такое жуткое увидел?

То же самое, что и я?

Почему-то мне кажется, что нет.

А впрочем... Мне уже всё равно.

Потому что от судьбы не уйдёшь.

 

Потому что я – следующий.