Письмо с заколдованного острова
Что молчать?
Всё случилось, и клятвы не помогли,
что ошибок чужих мы с тобой повторять не станем:
не сойдясь, разошлись, будто в гавани корабли
встречным курсом…
Ну, здравствуй, мой ближний-дальний.
Вновь пишу на деревню, с балтийских седых морей –
здесь у нас всё по-прежнему, тот же тотальный хаос:
сад, цветущий в апреле, дождь с солнцем, а в декабре
золотой листопад и замёрзшей росы стеклярус,
лозы кованых арок, в прибрежном песке ножи
сизых трав, в лабиринтах высоток – птицы…
Истребители режут круги, охраняя жизнь,
что, ничем не заботясь, под крышами копошится,
чайки дружно, по-флотски, гоняют с двора ворон,
мяч стучит на площадке, смеются на горке дети –
будят нежность и горечь, любви упорхнувшей сон:
что страшней – потерять, или вовсе её не встретить?
Было всякое;
память – как кварц, как янтарь – чиста:
только свет сохранила, и берег, и парус алый…
то, что было моим, не твоим –
но могло бы стать нашим общим, навечно –
да только, увы, не стало.
Мы, как раньше, близки, хоть не видимся наяву.
Из бескрайнего лета в края, где живут медведи,
отправляю письмо,
снова в гости тебя зову,
обещаю взять отпуск…
Но знаю: ты не приедешь.
