Пунктир романа
Она
легко дарила,
что могла,
(и оттого была, как бы, счастливой)
себя —
улыбку, добрые дела…
А он был в меру сумрачный, «молчливый».
Друг друга
осязаемо
любить
могли бы раньше — но разъединяла
неполнота,
мешавшая вместить
то,
что, в урочный час, душа душе сказала.
Наивный человек, он думал
(он решил)
бесценный груз нести
(что воодушевляло),
забыв,
что жизнь — вокзал.
И кто-то прицепил
её вагон
в другой состав.
Как мало
осталось тех минут —
а поезд так спешит,
но вдруг замрёт, прильнув
к бетонной длинной кочке —
попутчики беседу оборвут:
«Нам здесь сходить».
И тем поставят точку.
Подумал: «Поезда спасают… не канючь —
ты увезёшь с собой всё, что душой хранимо!»
Но этот чемодан, вмиг замкнутый на ключ,
вновь отомкнут лишь ангелы (без грима).
.............................................................................
.............................................................................
.............................................................................
.............................................................................
Он музыку привёз
глухих ночей,
стог трав пахучих,
и сухой рябины,
забыв — её — набор карандашей,
и шелест слов игры неповторимой.
Судьба их,
как-то нехотя,
свела —
была заупокойная тусовка…
Она, склонясь, шепнула: «Как дела?»
«Как у покойника!» — он усмехнулся робко.
Он лицемерил —
что ни говори —
есть между слов пунктирный промежуток,
в котором
не сгорают корабли —
как их ни жги —
и паруса алеют.
Ну́ так…
