Париж
Увидеть бы Париж, тот самый, с башней, который так давно не стоит мессы,
что умереть не страшно молодым на скорости в тоннеле Альма, если
перед тобою выросла стена. - Но выросли лишь на рентгене пятна.
Исколот, как игольница, бесстрастен. Хотелось умирать в Париж, понятно.
А умираешь в хосписе в Твери. А умираешь в хосписе в Твери
И больше ничего не говоришь.
Анализы читаешь по глазам врачей. И опоздал ты не в балет.
Не иероглифы писать по шёлку тушью, а просто позже выключать в палате свет.
Тебе всё можно. Смерть - освобожденье
от обязательств, бытовых забот. Но в метрономе западает время,
тобой не проведённое в Париже.
В Париже.
Тень длиннее, ближе.
А твой сосед, кривой и гибкий тополь,
надумал наконец-то зацвести. И шелестит за перекрестьем окон.
О юности беспечно шелестит.
О чём-то бесконечном. Он не знает, что завтра здесь назначили субботник .
Всех срубят. И меня. Зачем цвести? Но я тянусь поверх заката веткой.
По векам.
Даже дальше. И не страшно.
Ведь зажигают лампочки на башне.
