ПОСЛЕДНЕЕ ОЖИДАНИЕ

 

Весна выдалась холодной, ветреной и грязной. До начала мая то и дело пролетала порошка, словно сединой покрывающая пытающуюся проклюнуться из еле-еле подтаявшей земли молодую травку. Почти каждый день шёл знаменитый «забайкальский дождь» - в виде песка и мелкого гравия. Так в народе окрестили местные «ураганы», норовящие сорвать с домов старые крыши.

 

На майские праздники у дедушки была традиция: как бы не дурела погода, он доставал из сарая свои многочисленные удочки и принимался готовиться к рыбалке. Рыбалка являлась огромной его страстью – приехать на озеро, присесть в тенёк, куда-нибудь в ивовые заросли или под кусты боярышника, закинуть удочку и любоваться светлой спокойной водой, изредка бросая взгляд на яркий поплавок, а чаще – смотреть на причудливые облака, воображая в небе смешные фигурки. А будет улов или нет – это дело десятое.

 

Рыбалка не могла начаться без неё – без черёмухи. Дедушка не отправлялся выгуливать свои удочки, блёсны и прочие снасти, пока в саду не распустятся воздушные белые гроздья ароматных цветов, как бы давая отмашку: «Всё, зима кончилась! Весна на дворе!» И в этом году дедушка Толя тоже с нетерпением ждал первых белых цветов, первых дурманных запахов, первого настоящего тепла. Удочки были давно готовы… но никак не желали появляться предвестники первой рыбалки!

 

А одиннадцатого мая, наконец, оттепель, и, как гром среди ясного неба – дедушкин инфаркт. Врачи не смогли его спасти.

 

Природа просыпалась, невзирая на человечье горе, и черёмуха буйным цветом распустилась в день похорон.

 

Четыре дня тепла подарила природа дедушке, и веточку черёмухи, положенную в гроб символом его несбывшегося последнего желания.

 

ГОЛОС

 

Посреди грязной весны зарождается первое чистое робкое чувство. Зарождается с телефонных звонков, долгих ночных разговоров, твоего голоса: далёкого, но до озноба близкого и родного.

 

Может ли быть чистым то, что рождено в грязи? В грязной лжи, недомолвках, неискренних обещаниях?

 

Казалось, что может. Что можно простить любой обман, любую недоговорку, пропущенные звонки и неловкие оправдания: ведь это же любовь! Это же прогулки до рассвета по пустым улочкам города, это тяжёлый рок из дешёвой китайской колонки, это поздние ужины, это ночи в скромной съёмной квартирке, принадлежащие нам двоим, быстрые завтраки и торопливые поцелуи на удачу, это чёрный котёнок «Хэви-метал», которого мы тащились брать на поруки по жуткому ливню…

 

Оказалось, нельзя. Нельзя простить того, что неудобный жутко тяжёлый диван оказался не только нашим. Твоим с кем-то, кто не я. Что ты оказался на нём с кем-то, кто не я. Что читал ей те же стихи и песни, что и мне, писал нежные смс и обещал, обещал, обещал…

 

Посреди грязной весны разбивается вдребезги сердце. Раньше казалось, что это просто пошлая киношная фраза, но отчего тогда в груди боль не фантомная, а настоящая, не заглушающаяся до тошноты мятным валидолом? Не хватает звонков, не хватает голоса, ночных разговоров, носящегося за веником котенка, музыки из отвратно звучащей колонки… не хватает тебя. Но не хватает сил забыть о предательстве…

 

Лето высушит грязь, высушит слёзы. Станет легче.

 

Только навсегда останется то первое – робкое, искренне, настоящее, живое и больное чувство, которое будет единственным, если не случится новой ненастной весны.

 

Но и тогда я буду любить твой голос.