Жребий брошен
В море тонет светило, за острые скалы сев —
жребий, брошенный в чашу; дорожка, от крови алая.
Тусклой кованой медью эгейский зенит звенит;
будто норна, строга — прядёт Ариадна нить,
точно зная, что скоро какой-то герой пожалует.
Перессорит родню, обломает рога быкам,
перепортит служанок, прикончит вино в подвалах…
По законам и тронам рождённый идти, как скиф,
воплотит самый дерзкий сюжет, развенчает миф —
он отмычка и щит, тут не нитки — всей жизни мало!
Подойдёт кто угодно — Тезей, Одиссей, Персей...
хоть Медуза Горгона, хоть дурень без царств и рупий.
Имена и заслуги — ей разницы, в общем, нет:
просто эпос закончить и выйти на белый свет —
хоть трофейной невестой, хоть тенью, слугой при трупе.
Птичий идол, свобода… Из клетки — и смерть сладка:
размотав лабиринт, не страшась ни забот, ни кары —
льнуть к чужому плечу, вольный ветер хватая ртом —
«Ты дошла, ты спаслась!..» Только боги молчат о том,
что герой, победив, превращается в Минотавра.
