Шекспир. Сонет 147
My love is as a fever, longing still
For that which longer nurseth the disease,
Feeding on that which doth preserve the ill,
Th'uncertain sickly appetite to please.
My reason, the physician to my love,
Angry that his prescriptions are not kept,
Hath left me, and I desperate now approve
Desire is death, which physic did except.
Past cure I am, now reason is past care,
And frantic mad with evermore unrest,
My thoughts and my discourse as madmen's are,
At random from the truth vainly expressed:
For I have sworn thee fair, and thought thee bright,
Who art as black as hell, as dark as night.
Моя любовь - как лихорадка, которая все время жаждет
того, что еще больше вскармливает болезнь,
питаясь тем, что сохраняет недуг,
чтобы удовлетворить непостоянный, болезненный аппетит.
Мой рассудок - врач, лечивший меня от любви,
разгневанный тем, что я не выполнял его рецептов, -
покинул меня, и теперь я в отчаянье убеждаюсь _на опыте_,
что страсть, которую отвергает медицина, - это смерть.
Мне уже не излечиться теперь, когда рассудок от меня отказался;
я в лихорадочном безумии от вечного смятения,
мои мысли и речь - как у безумца,
они далеки от истины и говорятся без толку.
Так, я клялся, что ты белокура [прекрасна, добра],
и думал, что ты светла, а ты черна, как ад, темна, как ночь.
Моя любовь – запущенный недуг,
Который не желает излеченья,
И в топку бесконечных тяжких мук
Подбрасывает новые поленья.
А мой рассудок – утомлённый врач,
Покинув безнадёжного больного,
Оставил одиноко умирать,
Мне напоследок, не сказав ни слова.
Я в лихорадке вечной маеты
Напоминаю сам себе безумца:
Не отличаю истину от тьмы
И не ищу невинности презумпций.
В бреду клянусь: ты чище, чем кристалл.
Но бес из ада мне тебя прислал.
