Снится пустошь. Простая, серовато-зелёная, плоская, с уходящими в неизвестность краями. И ветер. Он, словно мышцами, поигрывает мощными порывами – то толкает в спину, то свистит в ушах, то рвёт мои распущенные волосы и длинное платье из белёсого холста. Меня наполняет ощущение суровой простоты и покоя этого места.

Я пришла сюда откуда-то издалека. Я долго шла, и меня привело сюда. Осознаю, что исполняю нечто, доверенное мне и необходимое... не кому-то, нет. Всему этому миру.

Впереди справа, в нескольких шагах – ворота. Нет ни стены, ни ограды, одни ворота. Они огромные, раз в пять выше меня, сработанные из поседевшего от времени дерева в тёмных глубоких морщинах. Знаю, что ворота закрыты, хотя ни замка, ни засова или щеколды не видно. Мне не видно.

Подхожу к воротам по серой земле, ощущая подошвами босых ног сухие комочки и мелкие жухлые травинки. Кладу ладони на растресканное дерево, прислоняюсь к нему щекой. Угадываю скрытую, чуть вибрирующую мощь. Меня не пускают. Но мне очень нужно войти! Я это знаю, и это знает тот, кто рядом – он невидим, но он смотрит на меня и чего-то ждёт.

Зависая в чувстве потерянности и бессилия, прислушиваюсь к себе – что делать, что?

Откуда-то возникает негромкий звук, похожий на гул, он заполняет пространство могучими волнами. Он наполняет меня, и тогда я поднимаю руки, стучу в тяжёлые створки ворот, я стучусь в них всем телом и говорю, го-во-рю, размеренно и всё громче... стихами! Былинным эпическим ямбом.

Последнюю строчку я буквально выкрикиваю не своим, гулким голосом и – вижу на воротах исполинский железный замок на мощном кованом засове. От моих слов замок раскалывается на части – вижу на изломе светлый горячий металл. Обломки замка беззвучно падают, ворота медленно раскрываются и... исчезают.

А я теперь стою на дороге – две глубокие колеи, сухие, с такими трещинами, будто дождя здесь не было многие годы. Дорога от моих ног уходит далеко-далеко, за линию горизонта. Дорога прихотливо изгибается, зовёт. Да, точно – мне туда, вперёд по этой дороге. Пробегаю глазами повороты колеи, нерешительно переступаю босыми ступнями по неровной, заскорузлой тверди. И вдруг...

Из-под моих ног – дальше, дальше – высохшая, похожая на вены старика, колея начинает стремительно темнеть от влаги и покрываться свежей зелёной травой – сначала под ногами, потом всё дальше – двумя живыми яркими полосками. Ступаю на шелковистую мураву созданного кем-то (или мной самой?) пути и говорю себе: иди. Это слово прозрачно повисает в воздухе передо мной, словно сделанное из мягкого, чуть мерцающего стекла.

Потом, через несколько лет, я прочту заповедь: "Идите через миры многие, развивая их и дух свой". И в памяти всплывёт этот сон.

Много раз впоследствии я буду пытаться вспомнить, что говорила там, возле ворот. Не получится вспомнить. Ни единого слова. Они принадлежат тому мигу и той точке - там и остались.

А сон не забывается, хотя с того момента прошло немало времени, и было мне тогда лет 14.

Думаю: может, это сновидение – вещее?

Эта пустошь, будто концентрат реальности.

Это смутное понимание смысла своего нахождения в этом мире.

Эти закрытые ворота – куда они ведут, такие древние?

Этот препятствие-замо́к, который ещё увидеть надо.

Который открывается, когда рождаешь стихи.

Эта иссохшая дорога, что стелется под ногами новой зеленью,

как только становится твоей.

Чтобы идти.