Le Rouge et le Noir
вот так и умер император наш
Хайле Селассие
вздыхает Бафка́до, щурится на небо
и толстыми пальцами скручивает
косяк
давай закурим, красный,
предлагает он мне
на гортанном амхарском,
улыбаясь, как агатовое солнце
в завитушках седеющих кудрей
я отказываюсь, смеясь
ты же знаешь, Бафкадо,
я давно не курю
в языках эфиопских племён
белых называют красными
так они видят вас,
и в этом нет никакой политики
говорит большой парень
с окраин Аддис-Абебы
я снова смеюсь
императора убили
красные,
не так ли, Бафкадо
солнце в завитушках хмурится
и не хочет произносить
имя Менгисту
вслух
он же чёрный,
этот красный,
чернее ночи,
даже чёрные
зовут его чёрным,
нехотя цедит Бафкадо,
и я понимаю,
что это слово
в его пухлых губах
сейчас
никак не связано
с цветом кожи
