Парадокс: свободы нет, но есть выбор. Предопределение – это ты.

 

Пришел с дежурства с твердым, дней пять, если не все десять, вынашиваемым намерением пропылесосить кухню и прихожую, по щиколотку заросшие разнообразными артефактами и их частями. С разгону схватил пылесос и воткнул вилку в розетку. «Шмель» деловито зажужжал, радостно захлёбываясь от счастья, ведь не так часто удаётся ему реализовать свои творческие потенции. В алюминиевой трубе позвякивали осколки стекла от разбившейся две недели назад банки (суицид, бросилась с антресоли на стоявшие у стены гантели – ни единого шанса выжить), хрусткая яичная скорлупа (Пасха 2017), окаменелости органического происхождения, медленно расползающиеся из кухни по всей квартире, и прочие крупные и средние фрагменты мусора, способные посредством ударов по металлу извлекать звуки.

 

Орудуя пылесосом возле мойки, обнаружил прислонившуюся к её дверке помятую «полторашку», на три четверти наполненную какой-то пузырящейся жижей. Дважды переставив подозрительную ёмкость, чтобы добраться до углов, почувствовал к ней острую неприязнь - потревоженное чрево непотребного сосуда издавало смрадную вонь.

 

Контейнер гардеробного пылесоса скоропостижно переполнился. Уборка победно завершилась, оставив после себя зачётный уровень чистоты на пяти квадратных метрах прихожей и кухни. Нацепив строгий ошейник на своё раздражение, я осведомился у маман о сущности, назначении и целесообразности пребывания не закупоренной тары с вонючим бродилом на узкой тропе возле мойки. По первому пункту выяснилось, что это киснет нечто, предназначенное для полива комнатных растений (соседство с которыми тоже не доставляет мне особой радости, ибо эти твари крайне нечистоплотны и постоянно производят вокруг себя беспорядок, разбрасывая опавшие листья, трупики дохлых инсектов и землю из собственных горшков). По поводу опасного пребывания «полторашки» в пищеблоке было достигнуто соглашение о её депортации в зону использования по прямому назначению.

 

Увы и ах! Не прошло и четверти часа, как маман решила добыть картофельных клубней из кастрюли, стоявшей в критической близости от коварного бутыля, и только что живо нарисовавшаяся в моём воображении катастрофа получила своё пагубное осуществление. Даже находясь рядом, я не заметил, как скособоченный пластик, проворно нырнув из-под неловкой руки, оказался в горизонтальном положении и, прикрываясь "овощехранилищем", начал извергать своё пакостное содержимое на пол. Зато я тут же учуял волну гнусного амбре и неуместное хлюпанье под ногами. Маман ещё держала в руках крышку кастрюли, склонившись в злосчастном углу, когда я издал горестный вопль: Свершилось! И добавил в качестве комментария тираду, состоящую из серии подлежащих, сказуемых и определений, которые относятся ныне к разряду ненормированной лексики. Пожилая дама выразила крайнее удивление моей несдержанностью. Я объяснил причину. И добавил: когда же, если не сейчас? – в оправдание своих витийств. Ей ничего не оставалось, как согласиться и приступить к ликвидации последствий стихийного бедствия, имеющего антропогенный характер.

 

Спешно удаляясь с места происшествия, я размышлял над мистическим оттенком цепи приключившихся событий. Был ли мой негативный прогноз причиной сего неприятного казуса, а падение всю неделю безмятежно простоявшего бутыля следствием вербализованного пророчества? Или его гибель была предрешена, а моё видéние стало лишь проекцией неизбежного будущего?

 

Я не мог не вспомнить сходный эпизод из первой Матрицы. Когда Нео приходит к Пифии, она говорит ему: …и не переживай по поводу вазы. А он спрашивает: Какой вазы? – оборачивается, оглядывая помещение, и тут же сшибает означенную вазу на пол, задев её локтём. Ваза – вдребезги, а Пифия задает ему тот же вопрос, который таинственно нависал теперь и надо мной. Что здесь причина, а что – следствие? Уронил бы Нео вазу, если бы Пифия не произнесла фатальную (констатирующую или инициирующую фатум) фразу? Я склонен к принятию версии инициации. А ТЫ? Во что веришь ТЫ? В Рок, Случай, Карму, Провидение, Свободу Самовластной Воли? А есть ли разница, если Аннушка всё равно прольёт масло, и Берлиозу не сносить головы? Или альтернатива возможна? Фаталист жив и поныне, а Михаил Юрьевич поймал пулю со своим именем. Так пить или не пить? Или пить, но оглядываться? Покорных Рок ведёт, строптивых влачит, значит, выбор между кнутом и ошейником? Всё тот же вопрос: выбор есть всегда, но дано ли нам выбирать? Есть рельсы жизни, есть развилка путей, есть стрелка, но кто Стрелочник? Пока выбор впереди, пребываешь в уверенности, что Стрелочник – ты сам. А когда развилка далеко позади – что бы ты не выбрал – понимание, что иного и не было дано, крепчает пропорционально удалению от точки выбора.

 

Надеюсь, что в этом – мудрость. Полагаю, что думающие иначе, обрекают себя на праздные мечты и пустые сожаления. Почему? Потому что Святой сказал: Хощу, якоже будет. В этом нет ни фатализма, ни безвольной пассивности. В этом залог разумного, в меру сил, действования и блаженного приятия его плодов.

 

Итак, свободы нет, но есть выбор. Нет свободы от необходимости выбора, и нет свободы от его неизбежных следствий. Ты сам суть своё предопределение, и ты сам перманентное перепутье. Желание – бич желающего. Выбор – дар тяжкой ноши, секира неизбежных потерь. Сомнение – туман иллюзий, ложной утраты и ложного приобретения. Печаль – ностальгия о неведомом и изведанном. Отчаяние – разрушение не обретённой надежды. Скука – тень не познанной любви. Апатия – предвестник Встречи, зов Отца, стрела Эроса. Любовь – действие по естеству, отрешившееся от ведения собственной сущности, существа и существования; конечное неведение тождественное совершенному ведению. Аминь.

* * *

 

Эпилог a la reductio ad absurdum.

 

Расстояние от мысли до высказывания столь велико, что ум забывает зачатое слово и не узнает своего чада, ходящего туда и сюда без помощи Родившего. Не всё сказанное получит имя Сказавшего. Не всё, рождённое вчера, сохранит связь и родство со своим Началом завтра. И Начало, захочет ли признать в своих начатках собственное семя? Итак, возложивший десницу на шуйцу, не мудрее ли, возложившего свои длани на рало? И затворяющий уста, не мудрее ли отверзающего? А мудрость безумия не мудрее ли мудрости разума?

 

Достаточно ли слов, чтобы их избыток мог прикрыть нищету мысли? И где тот богач, наготу которого не смогут покрыть никакие или все сказываемые словеса? Следует ли произносить всякое слово, которое по силам, или только то, без которого не сможешь прожить? Какова цена звука? Или знака, мысли, чувства, смысла, тепла, вздоха, взгляда? Нужно ли встать, когда хочешь лежать? Стоит ли сидеть, когда хочешь умереть? Есть ли конец у имеющего начало? Зачем возвращаться к тому, от чего ушёл? Зачем иметь, если не пользуешься? Зачем пользоваться, если и без того хорошо? А если хорошо и без того, и без этого, не будет ли ещё лучше совсем без всего? А без всего – это как? Вернее, без всего – это кто? А этот кто – где и когда? А если нигде и никогда, он всё ещё – Кто? Или уже Никто? А вопрос, это только вопрос, или уже немножечко и ответ? И если не бывает горы без долины, то может ли быть вопрос без ответа, или ответ без вопроса? И зачем спрашивать тебе, если другие уже спросили, и ещё будут задавать свои вопросы? А куда делись все ответы, которые не захотели слушать? И зачем отвечать, если всё равно не поймут? Или забудут? А если и поймут, и не забудут, то всё равно сделают по-своему? А потом прибегут и скажут, что это ты во всем виноват. И должен теперь всё исправить, или мы тебя и знать не хотим, и не говори, что предупреждал. Потому что если ты мудрее, то тебе и отвечать, ведь ты всё знал, а мы просто не послушались, и ты должен был настоять, или заставить, а вот теперь расхлёбывай, и верни всё, как было или даже лучше, чем прежде, и не смей нам указывать...