Моя добыча
"Фьить-фьить", — поёт синица-желтогрудка,
и оживает сонная слободка,
висит в сенях, сочится жиром утка —
засоленная на зиму красотка.
Как поэтична ранняя побудка.
И кот струится между ног, мурлыча.
Котёл шипит, и овцы в хлеве блеют,
в кострище утра звёзды еле тлеют
да серебрится месяц, как чавыча,
под одеялом спит моя "добыча".
Я на неё охотился нелепо,
всё по-неандертальски, по-дикарски.
Давно другим раздаренное небо,
давно другим рассказанные сказки,
все эти недомолвки, недо-, недо- —
достало всё. Я взял её под мышку,
принёс в свою дикарскую берложку
и лишь на ужин сделал передышку,
баранью раздербанивая ножку.
Вот так настырно покорил я крошку,
мою малышку.
Она ко мне впорхнула на колени,
она меня кормила бутербродом,
и старый куст сирени в белой пене
в окно упёрся веткой, словно рогом.
Я обалдел, в понятии широком.
Родная спит, дитя в ней шевелится,
а я уж не дикарь, а кот домашний,
и скачет желтогрудая синица
в кормушке вдоль по комнате бумажной
и обживает дом одноэтажный.
