( о том, как Иван-"не дурак" Москву покорял )

 

В тени отстроенных в редут кирпично-типовых многоэтажек -

Стекает время с карусельных ломких дней обеденной зевотой .

И на свинцовых, мёртвых в солнце, ровных гладях Патриарших

Давно бурлят обычной заводью, отнюдь, не вешние чистоты,

 

Что украшали строгий ренессанс картинных тем и чистый лист - тому лет "надцать"

Назад, в пейзажный холст врезаясь темной синевой чудно и мило.

И время капало,.. и стекло-каменный массив возрос неумолимо,

В резьбу вкрутивши "мезозой" стальным витком последних трансформаций.

 

Здесь не в почёт уже рассвет - сплошной неон, и в несмешной новелле

В час оживляет вечный бег в скрижалях вписанных геройств полос газетных.

И рой глашатых сумасбродством напоказ, в лязг, верещит на Дойче-Велле,

Сверяя свиточных транзакций длинный шлейф обитых в лоск дворов монетных.

 

И где-то в старенькой глубинке тишины, забытей всех,.. в км, так, двести -

Хлопочут бабка с дедкой, в перебой, собрав пожитков скарб - их младший внучек

Бомондов ложе верно покорять - в дорогу-путь... За Царь-невестой!

Необустроенность надежд, иллюзий "фрахт" поманят долей лучшей.

 

Иван Иваныч уж не юн, но и не сед в конец - ему под тридцать.

В деревне вотчают не "дураком". Житейский ум, сноровка, золото-механик.

И табуном под окнами лачуги мельтешат несносные девицы,

Коим не сталось ни образованья для почета, ни регалий.

 

То - дом. Москва - злой кутюрье на свой манер небрежно-брито прошивает почерк -

Скопленье шика, мизантропа, мишуры и сумок от Габбана.

От сладкой жизни - мятый фантик, ценник, этикетка - слово "Дольче", -

Не первый признак на раздаче солнц в ненастье полигама.

 

Столица требует триумфа, где итог свершений "Veni, vidi, vici" -

Ползёт к нулю, макушку гладя, в неустой фальшиво бряцая по фене.

Но, ради соблюдения простой радушности приличий, -

Оставит молча, так и быть, кривой автограф за поправкой "Veni".

 

За МКАДом съёмная. Отключен газ. Ремонт. Походкой Дон Кихота, -

И так по графику день в день, как штык, до мастерской. В пять тридцать.

"- Смешно бы было в эти выходные не напиться..."

Терзает мысль гвоздем: "Жестянка - жизнь! Да ну её - в болото!"