outlander
навигатор настырно тащит в тьмутаракань,
в этих чужих краях вам ни тань, ни вань,
сплошные джейсоны и селестины.
созывают по сто человек на крестины
или на бал перезрелых невест
/сначала карьерный рост,
ипотечный квест/
поглощают “Budweiser”,
взахлёб тарахтят на сленге,
ты вроде бы часть сюжета,
но всё-таки outlander
из тундры далёкой,
где водка, медведи да балалайка.
расскажи, мол, давай, как
в наши края нелёгкая занесла
/где у тебя ни родины и ни фла…/
гасишь порыв прибиться к птичьему клину,
крикнув в финале:
эй, джейсоны-селестины!
take care!
и за всё спасибо этому дому,
но я
к родному…
ЩУЧЬЕ
проворно вьётся ленточка реки,
повсюду трын-трава да васильки
и щебет птиц, способный убаюкать.
а воды своенравны, но легки,
поодаль суетятся рыбаки
с надеждами на сказочную щуку.
скользнёшь в замысловатый водоём,
река внутри прохладу разольёт,
заметно участится в подреберье.
наполнишься свободой до краёв,
отступят суета, житьё-бытьё…
/воздастся ли мне, Господи, по вере?/
и грезится, что это насовсем,
что ворох нескончаемых проблем
истлеет, как смолистые поленья.
но жизнь плетётся в той же полосе
с вязанкой худосочных карасей,
без всяческого щучьего
веленья…
