Художник
Он рисовал наивно — как умел.
И на холстах застыли капли мира,
Что сотворил. Был для одних кумиром,
А для других был вовсе не у дел.
Он не стремился прыгнуть в небеса,
И в землю раньше срока не стремился.
А на полотнах вспыхивали мысли —
Не получалось вовсе не писать.
Он утирал порой с лица плевки
И часто подставлял другую щёку.
Мог сдачи дать предельно недалёким,
А после, плача, кровь смывал с руки.
Одни твердили дружно: «Он святой!»
Другие возмущались: «Будь ты проклят!»
Он трижды был распят жестоким роком,
Но трижды воскрешён самой судьбой.
Он рисовал осколками души,
А те ложились редко или густо,
Ложились тихо или с громким хрустом.
И кто-то всё шептал: «Пиши! Пиши!..»
МАЗКИ НЕСБЫВШИХСЯ КАРТИН
В растресканном прошлом — размытое завтра,
Смешались гуашь и мелки акварели,
Мечты все сгорели.
Непризнанный автор.
От бремени лет заедает ламели,
Нечёткий и бледный транслируя кадр.
Единство текстур и разрозненность цвета,
Давно не найти своего градиента,
Утрачен момент и
Забыт прежний спектр.
Лишь зум то и дело меняет проценты,
Как будто бы в пикселях скрыты ответы.
