Обиженная дача
Мороз хрустит, размяв устало пальцы,
волшебные работы завершив,
крахмалит небо, сбрасывает пяльцы…
Мои соседи важно хороши
в своей кирпичной модерновой силе!
И левые, и правые, - подряд,
теперь огни в глазищах погасили,
в похмелье синего тумана спят.
Отпраздновали, отсалютовали,
веселья было им - невпроворот!
А духи времени внесли в скрижали
какой-то новый наступивший год,
какой – не знаю. Мне неважно это,
и суетные даты не нужны,
Избой-старухой, видно, кану в лету,
порогом недошамкав тишины…
Как ломит непротопленные стены!
Ослепли окна, сгорбленная печь
сквозному ветру молится смиренно,
буфет посуду перестал стеречь,
махнув отчаянно разбитой дверцей,
труба грустит, на крышу опершись…
Мои часы в пыли обиды сердца
почти забыли, что такое жизнь.
Но дремлется…и чудится, как будто
к дверям моим неслышно подошло,
ласкаясь, снежно-розовое утро
другого года. Мне опять тепло...
Из-под ресниц весёлых занавесок
гляжу с улыбкой в подметённый двор,
за нежным звяканьем, уютным треском
предчувствую душевный разговор.
И счастье машет мне еловой лапкой,
и терем мира сказочно высок...
Но - просыпаюсь. Тягостно и зябко.
Чу? Вроде за воротами шумок?
Неужто - явь, глазами не остра я...
Торится тропка, звоном - голоса?
Душе древесной и не надо рая,
оттаяла бы вера в чудеса!
