И руки опустив на круглый стол...
Шесть метров. Тикал маятник. Поднос
в руках её - с вареньем и сервизом;
Чайковского мурлыкая под нос,-
шаг в комнату, где старый телевизор
рассказывал ей всё о новостях,
не замечая возраста, а рядом,
на четырёх натруженных костях
стоял сервант с невозмутимым взглядом.
И руки опустив на круглый стол
/где в качестве цветов стояла ваза/
она, уже считавшая, что мол
нет смысла в продолжении рассказа,
в котором забродившая листва
за окнами, свет солнечный глотая,
не отражала сущность естества
её ненаступающего мая,
присела. Чай душистый налила.
И, кнопкой выбрав правильность канала,
в цветные наблюдала зеркала
события дневного сериала.
Шесть метров. Намекал ей мерный бой
о времени бессонницы глубокой;
и взгляд её встречался с голубой
звездой, математически далекой.
