ПРО МЫШКУ
В сапогах, в суконной рясе
этак где-то в сентябре,
с одиночеством боряся,
Магомед пришёл к горе.
То ль джигит в любви был жуток,
то ль горе пришла пора,
через двести ровно суток
мышку родила гора.
А когда абрек на роздых
убежал в родной кишлак,
мышка вылезла на воздух,
стреканув за буерак.
А меж тем, большой и гордый,
покраснев от солнца ванн,
топал слон, махая мордой,
к Гималаям из саванн.
Мощь была в его походке
тонн, примерно, до пяти.
Тут дороги посерёдке
мышка встала на пути.
Как банан, что в джунглях до́быт,
мышь, дремавшую слегка,
обхватил слоновий хобот
за тощущие бока.
Хоть в слоне был вес с излишком,
хоть и хобот был при нём,
сделать всё ж не смог он мышке
удушающий приём.
Хоть и сильный был громила,
хоть и выглядел бодро́,
мышку тоже не сфартило
кинуть и через бедро.
Продолжая заварушку,
не найдя исход другой,
разнесчастную норушку
придавил тут слон ногой.
Был в слоне дух многоборца,
но не ведал злой кретин,
что впитала храбрость горца
мышка до корней щетин.
От чесотки и щекотки,
пяткой сделав ей заслон,
где-то в тундре у Чукотки
склеил ласты бедный слон…
Но в мораль сей басни веря,
я озвучу правду лишь:
«Если прав – сильней нет зверя,
даже если это мышь!»
