МОСТ

 

Не туда смотришь!

Не поняв, что обращаются к ней, она, тем не менее, инстинктивно повернулась. На мосту толпился народ. Вид отсюда открывался отменный.

Голос раздался справа, очень близко, и она уткнулась взглядом в невысокого неприметного мужчину лет тридцати:

- Ты все по сторонам, а надо под ноги. Ты на него полюбуйся. Крепостью его...

Заметив ее удивление, он продолжил:

- Мы постоянно строим мосты между людьми. Строим, а потом ломаем. Но всю жизнь пытаемся сделать такой, что будет стоять вечно...

А в этом какая силища, чувствуешь? Сколько народа объединил!

Она посмотрела вниз на железобетонную конструкцию и пожала плечами, фыркнув про себя:" Философ-болтун".

- Можно считать, первый камень в строительство моста мы заложили?- улыбнулся парень?

- Не знаю, правильно ли будет звучать камень? Это, все-таки, не дом , а мост.

Она развернулась, чтобы уйти.

 

- А как будет звучать Ваше имя?

- Никак.

- Неправда. У такой девушки должно быть звучное имя... Погоди, угадаю... Алена.

Она замерла на секунду:

- Мы знакомы?

- Пока нет. Но я бы с удовольствием познакомился.

- А как?..

Она проследила за его взглядом. ("Вот растяпа, забыла снять пейджик после работы"). Быстро отколов, уже на ходу, съехидничала:

- Вы, видимо, профессионально занимаетесь строительством мостов?

Он не отстал:

-Хочу построить единственный. Нужна красивая девушка. Рассматривается только со звучным именем и бирюзовыми глазами, в которых можно утонуть, а значит мост просто необходим. Кстати, я - Володя. И есть идея перейти на ты.

-Идейный!- фыркала про себя Алена,- Но, кажется, забавный.

Он не задавал вопросов о личной жизни. Он рассказывал ей о городе, о ее городе. Давние истории о постройках, о которых она, двадцатилетний абориген, абсолютно не знала.

Вот, к примеру, это здание. Оказывается, в годы Великой Отечественной здесь было бомбоубежище. На плоской крыше дома во время налетов те, кто посмелей, гасили фугаски, а внизу тихо сидели старики, дети, женщины, ожидая окончания обстрела. Рассказывал он колоритно, будто сам побывал.

- Откуда знаешь?- Удивлялась Алена.

- От деда... А вон тот скверик видишь?

 

Сквер поманил в тень своей зелени. Они купили по пирожку и соку в палатке, устроились на скамейке.

- И чем же он знаменит , - любопытствовала девушка. - Погоди, погоди, сейчас сама угадаю. Здесь... Скверосоздатели нашли клад!.

- Не угадала.

Откусив, он жевал пирог и не мог дальше продолжать, дав тем самым волю Аленкиной фантазии. О-о-о, это была буйная фантазия!

Подрагивавшие в руках от хохота бутылки с соком едва не выплескивали свое содержимое.

 

- А здесь, между прочим, кино снимали,- закончив с едой, продолжил Володя.- На этой скамейке наш разведчик передавал данные связной Кэт. Примерно так.

И она ощутила ласковое прикосновение к ладоням.

- Почему Кэт?- веселилась девушка, освобождая руки, - Она что нерусская была?

- Да тут вообще все нерусское было. Декорации, как в довоенном Берлине. Только скамейка эта имела первозданный вид. Из-за нее все и затеялось.

Аленка с уважением посмотрела на витую железную резьбу.

- Представляешь, на ней может и короли сидели.

- Нет, - лукаво возразил он, - на ней сейчас сидит королева.

 

Поздним вечером она вспоминала их разговоры. Привычный мир квартиры после прогулки словно стал ярче. Вокруг обитала радость, мешая уснуть, и фантазировалось счастье со странным "строителем моста", хотя всего на день раньше внешность будущего "принца" представлялась ей совсем иной.

 

ТОСТ

 

 

Стол был накрыт на двоих. На старой клеенке, с затертыми, некогда алыми маками, в щербатых тарелках была навалена нехитрая закуска, по центру, как заведено, бутылка.

Женщина подняла стакан, подержала в задумчивости и произнесла громко и торжественно:

- Сегодня тост буду говорить я.

Ее никто не перебивал. Обычно говорил он или кто-то из друзей, но сегодня был особенный день.

Она смотрела сквозь стекло и вспоминала...

 

- Директор кафе меня - молоденькую девчонку предпочитал на раздачу ставить.

- Нечего тебе на кухне делать. - говорил. - Иди клиентов обслуживай. От твоей улыбки народ готов все оптом скупить от винегретов до бубликов.

А ты - сотрудник соседнего офиса заглянул к нам пообедать. Красавчик. Увидела и сердце - йок, будто стучать перестало. Потом целыми днями только и ждала - зайдешь, не зайдешь. Нет тебя, и день потерян.

 

- Наверняка ты догадался, что я по уши... После нашей первой ночи утром ушел, а на тумбочке записка с нежностями и ключи. Конечно, я осталась.

 

Возможно, ты был хороший менеджер, просто не везло с клиентами. Столько агентств поменял... Я утешала, жалела, а ты злился. Побил даже раз, сгоряча. После с извинениями. А я что? Мне без тебя не жизнь. Простила.

Потом друг предложил место на складе. Зарплату платили стабильнее, зато стабильнее стали приходить друзья и это, - она кивнула на бутылку, - каждый день. И я...С тобой... С вами... Не выпью, не уважаю значит. С работы меня погнали. Да ты в грудь себя бил:

- Я что не мужик? Прокормлю! Увольняйся к чертям собачьим из своей столовки, раз не ценят!

 

Она горько усмехнулась. Потом...Потом стало совсем плохо. Деньги пропивались быстро. Бил часто. Повод всегда находил, а однажды сама дала. Пожаловалась на гостей, что пристают по пьяни.

- Проститутка!- заорал. - Я усну, а ты ноги растопыриваешь!

Друзья ему были необходимы. В моменты безденежья те тащили в дом выпивку и какую-никакую еду. А желание быть с ней возникало все реже.

Позднее, когда со склада уволили, стал использовать ее, как приманку для заскучавших приятелей. За бутылку мог отдать на ночь любому. А неделю назад...Она замотала головой, пытаясь отогнать воспоминания. Не получалось...Пять пьяных мужиков ее по всякому... А он ушел. Взял деньги у этих тварей и в магазин за водкой...

 

Вчера денег на опохмел снова не было. Он с силой хлопал дверцей холодильника, смотрел зверем. В приоткрытом шкафу увидел бутылку. Удивился:" Откуда? Вроде не покупал?" Правильно, потому что покупала она, вернее обменяла на днях свой телефон у знакомого бомжа на самогон:

- Только для растираний. Не вздумай внутрь. У меня после него приятель не встал.

 

Он звал ее.

- Без меня пока,- кричала с кухни, делая вид, что занята.

 

Потом, стараясь не скрипеть дверью, скользнула за порог. Жалости не было. Был только страх, что задуманное не выйдет, жуткий, до озноба. Непогодило. Она добрела до скамейки в пустом дворе. Легла, свернувшись калачиком, стараясь согреться. Под утро растолкал дворник-таджик. Смотрел не зло, жалеючи:

- Заболеешь!

 

Она положила кусок черного хлеба на стакан напротив и закончила тост:

- Пусть земля тебе будет пухом. Плохого не говорят, а хорошего сказать нечего.

Не притронувшись, опустила стакан, пошарила по карманам лежащего, достала телефон и набрала номер полиции.