Свесив обутые в сандалии ноги с боковой части горки, я разглядывал балконы двухэтажного корпуса, огороженные голубыми железными парапетами. С виду белое каменное строение скорее напоминало заграничный санаторий, нежели базу отдыха. Отделанный под чёрный кирпич цоколь превосходно выделялся при свете редких фонарей, стоящих вдоль асфальтированной дороги. Зелёно-синие ступени вели к парадному входу, расположенному строго посередине здания.

 

Наступали сумерки. Ясный месяц, окружённый звёздами, украдкой выглядывал из-за раскидистой кроны бука. Рядом с базой отдыха покрытый тёмными очертаниями лиственного леса растянулся высокий, крутой холм. Он величественно вырисовывался на фоне темнеющего неба и казался совершенно необъятным.

 

- Как же хорошо, что сегодня нет дождя, правда?

 

Мама, облокотившись о шершавый ствол дуба, нехотя отвлеклась от размышлений, взглянула на меня и, улыбнувшись, кивнула. Она часто пребывала в состоянии прострации, и в такие периоды её большие бирюзовые глаза напоминали бездонное море. Мне порой по несколько раз приходилось её звать: настолько далеко она витала в облаках.

 

- Не холодно? - устало поинтересовалась мама.

 

- Нет.

 

Она медленно приблизилась и прикоснулась к моим маленьким холодным ручонкам. Затем, посмотрев с укором, произнесла:

 

- Врунишка. Обманывать нехорошо.

 

- Я не обманываю. Если у меня холодные руки - это не значит, что я замёрз.

 

Мама улыбнулась уголками губ, взяла меня на руки, спустила на землю и, присев на корточки рядом, мягко сказала:

 

- Нам надо хорошенько отдохнуть. Хочешь ведь завтра пойти на пляж?

 

- Хочу, - согласился я, достав из кармана шорт жёлтую игрушечную машинку.

 

- Вот и прекрасно! Пойдём!

 

Но нам, сделав всего несколько шагов, пришлось остановиться. Мы заметили, как один из подростков запустил с балкона второго этажа базы отдыха бумажный самолётик. Игрушка каким-то чудом миновала ветви деревьев, пролетела над крышей зелёного деревянного домика и, выполнив над нами крутой вираж, плавно приземлилась рядом с детской горкой.

 

Я тотчас бросил машинку на песок, отпустил мамину руку и, подбежав к самолётику, поднял его. Он был сделан из тонкой светло-голубой бумаги. Винглеты на крыльях позволяли ему парить в воздухе дольше, чем обычно, а с обеих сторон фюзеляжа красовались нарисованные красным фломастером звёзды.

 

- Можно его разок запустить, и мы пойдём спать? Обещаю!

 

Мама усмехнулась, подняла обронённую мной игрушку и ответила:

 

- Если только разок...

 

Повертев самолётик в руках, я замахнулся и с необычайной лёгкостью отправил его в полёт. Несмотря на то, что поднялся он не так высоко, ему удалось пролететь почти через всю детскую площадку и скрыться в тёмных зарослях.

 

- Я найду его и вернусь.

 

- Нет, сынок. Одного тебя не пущу. Пойдём вместе.

 

Но слова мамы не возымели должного эффекта, так как я уже стремглав ринулся за игрушкой, боясь, что её найдёт кто-нибудь до меня. Ворвавшись в перелесок, я остановился и осмотрелся. Прямо передо мной показалась тропинка, ведущая к деревянному мостику. Я вплотную подошёл к переправе и замер от поистине фантастического зрелища. Возле мостика над широким ручьём из ниоткуда появилось небольшое скопление светлячков. Тельца насекомых мерцали в воздухе зелёными, жёлтыми и красными огоньками. Один из них показался странным и сразу же привлёк моё внимание. Он горел непрерывным синим светом и летал чуть быстрее сородичей. Вроде бы данная особенность ни на что не намекала, но мне почему-то стало не по себе...

 

Тем временем другие светлячки зажгли "фонарики". Насекомые опустились к журчащему ручью и постепенно стали приближаться друг к дружке, испуская волшебное свечение. Я захотел поймать одного из жуков, но они оказались чересчур юркими и проворными. Тогда мне пришла в голову идея попробовать пересчитать их. Пробежавшись глазами по огонькам, я ненароком шёпотом назвал число:

 

- Девять.

 

Внезапно все "фонарики" жуков мгновенно потухли. Все, за исключением синего. Он описал в воздухе небольшой эллипс, а затем начал мигать: один раз, два, три... Лишь после девятого раза вспышки прекратились, и остальные светлячки одновременно включили огоньки. Я не поверил собственным глазам и, выдержав небольшую паузу, решил снова испытать насекомое, отчётливо прошептав уже другое число:

 

- Два.

 

Как по мановению волшебной палочки жуки с зелёным, жёлтым и красным свечением снова погасли. Синий "дирижёр", немного покружившись, опять замигал - сначала один раз, потом второй. Когда огоньки светлячков загорелись, по спине пробежали мурашки.

 

"Ничего себе! Светлячок, который умеет считать!"

 

Я заворожённо наблюдал за синим "фонариком", опасаясь сделать хотя бы малейшее движение. Жук, казалось, ничем не отличался от других собратьев, если, конечно, не брать в расчёт цвет и тип его свечения. Траектория полёта также ничем особенным не выделялась, но по скорости он превосходил остальных сородичей. Такого светлячка было бы гораздо сложнее поймать.

 

Медленно отступая, я в третий раз попробовал проверить способности "дирижёра", чтобы окончательно убедиться в увиденном. Только теперь мне захотелось назвать сразу несколько цифр. Недолго думая, вполголоса произнёс:

 

- Один, два, три.

 

То, что случилось дальше не поддавалось никакому вразумительному объяснению. Поначалу всё вроде бы шло как надо: все жуки отключили огоньки, а их лидер по-прежнему излучал люминесцентный свет. Но затем он, мигнув один раз синим огоньком, неожиданно сменил цвет "фонарика" на красный.

 

"Это... невозможно!.." - подумал я, расширив от удивления глаза.

 

Светлячок же продолжил свою иллюминацию. Дважды померцав красным светом, он, словно хамелеон, "перекрасился" в зелёный. Проделав аналогичную процедуру, но уже трижды и на этот раз зелёным огоньком, насекомое, не меняя цвет обратно на синий, как ни в чём не бывало присоединилось к собратьям, которые вновь включились в коммуникативную игру света.

 

- Нашёлся твой самолётик?! - послышался позади холодный голос мамы. Она стояла неподалёку, но светлячков из-за густого кустарника видеть не могла.

 

Я сошёл с деревянного мостика и, подбежав к маме, отрывисто пробормотал первое, что пришло на ум:

 

- Он... уплыл... по ручью... Чуть-чуть опоздал...

 

Мама, пристально оглядев меня, тревожно поинтересовалась:

 

- Сынок, с тобой всё в порядке?

 

Мне с трудом удалось взять себя в руки. Я хотел было уже выложить ей всё как на духу, но меня вдруг остановил собственный голос в голове:

 

"Я никому не должен об этом говорить. Это будет моя тайна. Моя и ничья больше".

 

- Расстроился из-за самолётика?

 

Новый вопрос мамы одновременно и спустил с небес на землю, и застал врасплох. Коротко кивнув, я сам не понял, как уберёгся от дальнейших подозрений.

 

- Не расстраивайся. Завтра сделаю тебе такой же. А сейчас пора идти спать.

 

Вернув жёлтую машинку, мама ободряюще улыбнулась и взяла меня за руку. Прежде, чем мы направились в сторону базы отдыха, я успел обернуться и в последний раз посмотреть на "дирижёра", теперь уже летающего над мостиком. Его зелёный "фонарик" всё ещё светился...

 

Лето, 1998

 

 

Эта странная история произошла со мной возле ручья Чухабль на базе отдыха "Океан", расположенной в посёлке Широкая Балка недалеко от Новороссийска. Несмотря на то, что мне тогда было всего четыре года, тот день отпечатался в памяти на всю жизнь. Скорее всего мне никто не поверит, но описанное выше - чистая правда. Я никогда никому не рассказывал об этом, так как хотел решить эту загадку сам. Вот только все попытки найти хотя бы одну похожую историю заканчивались полным провалом. Лишь однажды мне улыбнулась удача. Я по рекомендации продавщицы купил в магазине фантастику Джека Макдевита, которая состояла из первых двух частей цикла "Космоархеологи", и которую вы сейчас держите в руках. Во второй части цикла в одной из глав есть отдалённо похожий момент. К сожалению, он практически не имеет ничего общего с тем, что видел я, но тогда это была единственная зацепка. И каково же было моё удивление, когда я, дочитав книгу, понял, что волнующий меня эпизод Макдевит оставил без объяснений.

 

С тех пор прошло уже много лет. Я очень надеюсь, что кто-нибудь в будущем найдёт под форзацем книги это письмо, прочитает его и разгадает, наконец, тайну моего детства. Ну а для меня она и по сей день остаётся главной загадкой в жизни.